Аркадий Тимофеевич Аверченко - цитаты
То, что маленькое на четырех ножках, ходит у меня под именем стульев. Большое, уже выросшее и сделавшее себе карьеру - называется у меня стол. Впрочем, так как я иногда на столе сижу, а на стуле, лежа в кровати, обедаю, то я совершенно сбил с толку этих животных, и они ходят у меня под всякую упряжь.
Аркадий Тимофеевич Аверченко
Трудно понять китайцев и женщин.
Я знал китайцев, которые два-три года терпеливо просиживали над кусочком слоновой кости величиной с орех. Из этого бесформенного куска китаец с помощью целой армии крохотных ножичков и пилочек вырезывал корабль - чудо хитроумия и терпения: корабль имел все снасти, паруса, нес на себе соответствующее количество команды, причем каждый из матросов был величиной с маковое зерно, а канаты были так тонки, что даже не отбрасывали тени - и все это было ни к чему Не говоря уже о том, что на таком судне нельзя было сделать самой незначительной поездки - сам корабль был настолько хрупок и непрочен, что одно легкое нажатие ладони уничтожало сатанинский труд глупого китайца.
Женская ложь часто напоминает мне китайский корабль величиной с орех - масса терпения, хитрости- и все это совершенно бесцельно, безрезультатно, все гибнет от простого прикосновения.
Аркадий Тимофеевич Аверченко
Верная Пенелопа ждала его, коротая время со своими женихами. Женихам очень хотелось на ней жениться, но она рассудила, что гораздо веселее иметь тридцать женихов, чем одного мужа, и надувала несчастных, оттягивая день свадьбы. Днем Пенелопа ткала, ночью порола сотканное, а заодно и сына своего Телемаха. История эта кончилась трагически: Одиссей вернулся.
Аркадий Тимофеевич Аверченко
Существует старинное распределение рассказчиков анекдотов на четыре категории:
1. Когда рассказчик сохраняет серьёзное выражение лица, а слушатели покатываются со смеху.
2. Когда смеётся и сам рассказчик, и слушатели.
3. Когда рассказчик за животик держится от смеху, а слушатели, свесив голову, угрюмо молчат
4. Когда слушатели, вооружившись стульями и винными бутылками, хлопотливо бьют рассказчика.
Аркадий Тимофеевич Аверченко
Гость опытным взглядом обвел стол.
- Нет-с, я уж коньячку попрошу! Вот эту рюмочку побольше.
Хозяин вздохнул и прошептал:
- Как хотите. На то вы гость.
И налил рюмку, стараясь недолить на полпальца.
- Полненькую, полненькую! - весело закричал гость и, игриво ткнув Кулакова пальцем в плечо, прибавил: - Люблю полненьких!
- Ну-с ваше здоровье! А я простой выпью. Прошу закусить: вот грибки, селедка, кильки Кильки, должен я вам сказать, поражающие!
- Те-те-те! - восторженно закричал гость. - Что вижу я! Зернистая икра, и, кажется, очень недурная! А вы, злодей, молчите!
- Да-с, икра - побелевшими губами прошептал Кулаков. - Конечно, можно и икры Пожалуйте вот ложечку.
- Чего-с? Чайную? Хе-хе! Подымай выше. Зернистая икра хороша именно тогда, когда ее едят столовой ложкой. Ах, хорошо! Попрошу еще рюмочку коньяку. Да чего вы такой мрачный? Случилось что-нибудь?
Аркадий Тимофеевич Аверченко
Нет ничего бескорыстнее детской дружбы... Если проследить начало её, её истоки, то в большинстве случаев наткнёшься на самую внешнюю, до смешного пустую причину её возникновения: или родители ваши были «знакомы домами» и таскали нас, маленьких, друг к другу в гости, или нежная дружба между двумя крохотными человечками возникла просто потому, что жили они на одной улице или учились оба в одной школе, сидели на одной скамейке - и первый же разделённый братски пополам и съеденный кусок колбасы с хлебом посеял в юных сердцах семена самой нежнейшей дружбы.
Аркадий Тимофеевич Аверченко
Первый номер «Сатирикона» вышел 1 апреля 1908 года .
И удивительная вещь: о «Стрекозе» никто никогда в газетах и словом не обмолвился, а стоило появиться другому заголовку, как критика зашумела.
Не прошло и года, как название журнала прочно вошло в жизнь и выражения: «темы для "Сатирикона"», «сюжет, достойный "Сатирикона"», «вот материал для сатириконцев» - запестрели на газетных столбцах в серьёзных политических статьях.
Аркадий Тимофеевич Аверченко
Помню: стоит в редакции «Аполлона» круглый трёхногий столик, за столиком сидит Гумилёв, перед ним груда каких-то пушистых, узорчатых шкурок, и он повествует собравшимся (среди которых было много посторонних), сколько пристрелил он в Абиссинии разных диковинных зверей и зверушек, чтобы добыть ту или иную из этих экзотических шкурок.
Вдруг встаёт Аркадий Аверченко, спрашивает у докладчика очень учтиво почему на обороте каждой шкурки отпечатано лиловое клеймо петербургского Городского ломбарда. В зале поднялось хихиканье - очень ехидное, ибо из вопроса сатириконского насмешника следовало, что все африканские похождения Гумилева - миф .
Гумилёв ни слова не сказал остряку. На самом же деле печати на шкурках были поставлены музеем Академии Наук, которому пожертвовал их Гумилёв.
Аркадий Тимофеевич Аверченко
Аверченко был очень спокойный человек.
- Я кисель. Никакой бритвой меня не разрежешь.
Во время революции Аверченко оказался в Крыму. Писал листовки, которые лётчики сыпали на головы голодных советских солдат.
«А мы сегодня отлично пообедали. На первое борщ с ватрушками, на второе поросёнок с хреном . Завтра будем жарить свинину с капустой, ветер будет в вашу сторону».
Аркадий Тимофеевич Аверченко
