Дмитрий Сергеевич Мережковский - цитаты
Перед этими испуганными, невинными глазами ребенка он чувствовал себя более одиноким, чем перед толпой народа, желавшего убить его, как безбожника, чем перед собранием ученых, смеявшихся над истиной, как над лепетом безумца; он чувствовал себя таким же далеким от людей, как одинокая вечерняя звезда в безнадежно-ясном небе.
Дмитрий Сергеевич Мережковский
В доме Романовых таинственное проклятие переходит из рода в род. Убийства, измены, кровь и грязь Петр I убил своего сына; Александр I - своего отца; Катерина II убила своего мужа. А кроме этих великих и известных жертв, существуют жалкие, неизвестные и несчастные выкидыши самодержавия задушенные, как мыши в темных углах, в казематах Шлиссельбургской крепости. Плаха, петля и яд - вот истинные символы российского самодержавия. Миропомазание на челе царей поистине стало печатью Каина.
Дмитрий Сергеевич Мережковский
На камне среди поляны стоял коленопреклоненный старец, незнакомый Тихону ― должно быть, схимник, живший в пустыне. Чёрный облик его в золотисто-розовом небе был неподвижен, словно изваян из того же камня, на котором он стоял. И в лице ― такой восторг молитвы, какого никогда не видал Тихон в лице человеческом. Ему казалось, что такая тишина кругом ― от этой молитвы, и для неё возносится благоухание лилово-розового вереска к золотисто-розовому небу, подобно дыму кадильному.
Дмитрий Сергеевич Мережковский
Пока сияет разум и, как полуденное солнце, озаряет душу, мы остаёмся сами в себе. Но когда разум склоняется к закату, на душу нисходит восторг, как ночная роса...Злые не могут чувствовать восторга; только мудрый делается лирой, которая вся дрожит и звучит под рукою Бога.
Дмитрий Сергеевич Мережковский
Я не знаю более сладкого и глубокого ощущения, чем-то, которое испытываешь, встречая свои собственные, никому не высказанные мысли в произведении человека далекой культуры, отделенного от нас веками.
Тогда только только перестаешь на мгновение чувствовать себя одиноким и понимаешь общность внутренней жизни всех людей, общность веры и страданий всех времен.
Дмитрий Сергеевич Мережковский
