Ах, Керстен, я ведь совсем не собирался уничтожать евреев. У меня в отношении их были другие планы. Это все на совести чёртова Геббельса... Ещё несколько лет тому назад я получил приказ фюрера выслать евреев из Германии. Им разрешалось взять с собой ценности и движимое имущество. Я начал осуществление этой акции и даже наказал некоторых из своих людей за излишнее усердие и злоупотребления. Для меня было ясно лишь одно: евреи должны быть выдворены из Германии. До весны 1940 года евреи могли свободно выезжать за границу, потом победил Геббельс... Геббельс придерживался мнения, что еврейский вопрос можно решить лишь путём уничтожения всех евреев. Покуда будет жив хоть один еврей, он будет продолжать оставаться врагом национал-социалистической Германии. Поэтому никакая гуманность и мягкость в отношении их неприемлемы.
Генрих Гиммлер
Связанные темы
акция
быль
весна
вопрос
враг
геббельс
германий
год
граница
гуманность
движимое
другой
евреи
еврей
живой
злоупотребление
излишнее
имущество
лета
люди
мнение
мягкость
начала
некоторые
один
осуществление
отношение
план
пот
приказ
путь
свои
совесть
том
уничтожение
усердие
фюрер
ценность
эта
это
Похожие цитаты
Я бы предпочёл, чтобы нам давали врагов не как извергов, а как людей, враждебных нашему обществу, но не лишённых некоторых человеческих черт. У самого последнего подлеца есть человеческие черты, он кого-то любит, кого-то уважает, ради кого-то хочет жертвовать. Есть у него какие-то человеческие черты. Я бы предложил, чтобы в таком виде врагов давать, врагов сильных. Какой же будет плюс, когда мы шумели, - была классовая борьба капитализма с социализмом, и вдруг замухрышку разбили. И враги много шумели, не так слабы они были. Разве не было сильных людей? Почему Бухарина не изобразить, каким бы он ни был чудовищем, - а у него есть какие-то человеческие черты. Троцкий - враг, но он способный человек, - бесспорно изобразить его, как врага, имеющего отрицательные черты, но и имеющего хорошие качества, потому что они у него были, бесспорно.
Иосиф Виссарионович Сталин
Я уверен, что ангелы являются нам и как «обычные люди», которые ходят среди нас, появляются в нашей жизни, делают и говорят совершенно невероятные вещи. Возможно, это простая фантазия, но я думаю, в мире есть место для фантазий. Кроме того, многое зависит от того, как смотреть на вещи. Бог сказал в «Беседах с Богом »: «Я никого не посылал к тебе, кроме ангелов». Это означает, что каждый - ангел! Все они присланы Богом, все пришли в вашу жизнь с определенной миссией. Возможно, эта «миссия» известна лишь на уровне души, но на этом уровне она известна - вам обоим. Удивлены? Задумайтесь над этим. Вы - ангел в чьей-либо жизни. Единственный вопрос состоит в том, верите ли вы в это. До некоторых людей смысл подобных бесед «доходит» сразу. Другие ну, другие немного упрямы, и они понимают все несколько позже.
Нил Дональд Уолш
Завет Матери Терезы
Люди часто бывают глупы и упрямы, эгоцентричны и нелогичны.
Все равно прощай их.
Если ты добр, люди будут обвинять тебя в том, что под маской доброты ты скрываешь корысть.
Все равно оставайся добрым.
Если ты добился успеха, тебя будут окружать притворные друзья и подлинные враги.
Все равно добивайся успеха.
Если ты честен и прям, люди будут обманывать тебя.
Все равно будь честным и прямым.
То, что ты строишь годы, кто-то разрушит за одну ночь.
Все равно строй.
Если ты спокоен и счастлив, тебе будут завидовать.
Все равно оставайся счастливым.
То добро, которое ты делаешь сегодня, завтра люди забудут.
Все равно делай добро.
Отдай миру самое лучшее из того, что у тебя есть, и мир попросит еще.
Все равно отдавай самое лучшее.
Друг мой, в конце концов, то, что ты делаешь, все равно нужно не людям.
Это нужно только тебе и Богу.
Мать Тереза
Угасло ли это низменное влечение теперь, он еще не знал, но уже уверен был в его незаконной природе. Заманчиво было бы бросить Клавдии год, два жгучих наслаждений, под которыми кипела бы иная, разбитая... ее любовь. А потом - угар, отчаяние, смерть... Так представлялось ему будущее, если бы он сошелся с Клавдиею... Чувствовалось ему, что невозможна была бы мирная жизнь его с нею, - слишком одинаковым злобным раздражением отравлены были бы оба, - и, может быть, оба одинаково трудно любили тех, от кого их отделяло так многое...
Но отчего же все-таки он, усталый от жизни, не взял этого короткого и жгучего полусчастья, полубреда? Что из того, что за ним смерть? Ведь и раньше знал он, что идет к мучительным безднам, где должен погибнуть! Что отвращало его от этой бездны? Бессилие? Надежда?
Фёдор Кузьмич Сологуб