Ваша слабая сторона, отрицательное начало, подтачивающее все Ваши удачи, все счастливые Ваши подступы и живые вступления к теме, это Ваши частые, почти постоянные переходы от фигур и метафор, основанных на действительно существующих ощущениях, к игре разнозначительными оттенками слова, к голой словесности, к откровенному каламбуру. Неужели и в этом виноват только я? Неужели Вы не замечаете разрушительного, обесценивающего действия этого элемента, подрывающего, подтачивающего все Ваши добрые достижения тем вернее, что почти всегда Вы начинаете Ваши длинные, зачастую растянутые стихи с обрисовки действительно виденного или пережитого, а когда этот неподдельный запас истощится (тут бы и кончить стихотворение), приписываете к нему многословное и натянутое каламбурное дополнение, производящее впечатление рассудочной неподлинности.
Борис Леонидович ПастернакСвязанные темы
ваш ваша виденное виноватый впечатление вступление голая действие дополнение достижение живой запас игра каламбур метафоры начало обрисовка оттенки ощущения пережитое переход подступ постоянная почесть слабый словесность слово стих стихотворение сторона счастливый тема темы тут удача фигуры элемент это этотПохожие цитаты
То же и с переводчиками. Современному читателю наиболее дорог лишь тот из них, кто в своих переводах старается не заслонять своей личностью ни Гейне, ни Ронсара, ни Рильке.
С этим не желает согласиться поэт Леонид Мартынов. Ему кажется оскорбительной самая мысль о том, что он должен обуздывать свои личные пристрастия и вкусы. Превратиться в прозрачное стекло? Никогда! Обращаясь к тем, кого он до сих пор переводил так усердно и тщательно, Л. Мартынов теперь заявляет им с гордостью:
.. в текст чужой вложил свои я ноты, к чужим свои прибавил я грехи, и в результате вдумчивой работы я все ж модернизировал стихи. И это верно, братья иностранцы: хоть и внимаю вашим голосам, но изгибаться, точно дама в танце, как в дане макабре или контрдансе, передавать тончайшие нюансы средневековья или Ренессанса - в том преуспеть я не имею шанса, я не могу, я существую сам!
Леонид Николаевич Мартынов
Как ни странно, но подлинная свобода художника в мультипликации тогда обретается, когда он идеально понимает свое соотношение с целым, с тем, что будет потом, в итоге.
Ведь если фильм будет составляться из каких-то завершенных вещей, они друг с другом не соприкоснутся. Целое вырастает из вещей, которые хорошо друг с другом сопрягаются. А это уплотнение энергии, психической, духовной, я ощущаю просто физически. Тогда где-то между художником и режиссером возникает силовое поле.
Я лишь должен создать условия, при которых это становится возможным. Когда ты вдруг начинаешь делать то, что не можешь осознать умом, и кажется, что все совершается помимо тебя, по какой-то другой воле... И ты даже не замечаешь, в какой момент пройден этот рубеж, за которым открывается другое дыхание, и все происходит с легкостью, для тебя самого непостижимой.
Юрий Борисович Норштейн
Если начать с самого начала... Я вот точно этот момент не припомню, но, кажется, когда я оторвался от груди матери, сразу решил: буду писателем. Цель была единственная: писатель не ходит на службу, он сидит дома и пишет. Писатель для меня не тот, кто сидит – тюк-тюк-тюк, словечко к словечку. Это графоман называется. Писатель - это определённый строй души, это особая работа. Писатель - это, в сущности, художник. Я, в данном случае, выбираю материал - слово. Вот хотя не откажусь и от акварели. Есть люди, которые рождаются с этим ощущением, но потом ему изменяют. Таких людей мы знаем и среди литераторов, и среди художников. Вот я в классе учился с такими, в школе они писали стихи. А потом - вдруг! - пырк - пырк! - денег не хватило, платят мало. Это уже не то. Дело не в том, что плохой человек оказался. Но это не художник! Потому что оплата художнику - его произведения.
Юрий Иосифович Коваль
Перед Новым годом англичанка, которая должна была лететь в Лондон из Шереметьево, оформлялась в VIP-зале. Она была очень возмущена тем, что администратор-женщина слегка пьяна.
- Где ваш начальник? Я должна ему о вас рассказать.
Администратор ей ответила, в какой тот находится комнате.
Англичанка зашла в эту комнату, а там за накрытым столом-поляной сидит зам. начальника аэропорта - пьяный в хлам. Англичанка, которая немного умела говорить по-русски, тут же стала на него кричать:
- Это безобразие, вы же совершенно пьяны!
Зам. начальника аэропорта искренне удивился, с трудом поднял веки, как Вий, которому мешают дремать:
- Это я-то пьян?! Вы ещё экипаж не видели, с которым полетите.
Англичанка была так перепугана, что отказалась в этот вечер лететь в Лондон. Новый год встретила в Москве. Зато он запомнился ей на всю жизнь.
Михаил Николаевич Задорнов
...Искусство - божественная игра. Эти два элемента - божественность и игра - равноценны. Оно божественно, ибо именно оно приближает человека к Богу, делая из него истинного полноправного творца. При всем том искусство - игра, поскольку оно остается искусством лишь до тех пор, пока мы помним, что в конце концов это всего лишь вымысел, что актеров на сцене не убивают, иными словами, пока ужас или отвращение не мешают нам верить, что мы, читатели или зрители, участвуем в искусной и захватывающей игре; как только равновесие нарушается, мы видим, что на сцене начинает разворачиваться нелепая мелодрама, а в книге - леденящее душу убийство, которому место скорее в газете. И тогда нас покидает чувство наслаждения, удовольствия и душевного трепета - сложное ощущение, которое вызывает у нас истинное произведение искусства.
Владимир Владимирович Набоков
