В Москве один из журналистов как-то объяснил мне, почему меня так полюбили в России. Мои фильмы, говорил он, пришлись на послевоенное время, когда ваша страна после стольких страданий нуждалась в теплой, жизнерадостной песне, как обезвоженная земля в весеннем дожде.