Моя жена решила ехать в Петербург и хлопотать о смягчении моей участи. Она подняла на ноги либеральный Петербург, проникла в салон баронессы Икскуль, ведшей знакомство, с одной стороны, с корифеями петербургской литературы, Михайловским, Батюшковым, Андреевским, Спасовичем и т. д., а с другой ― с высшими представителями всемогущего министерства внутренних дел: у нее бывали И. Н. Дурново, Горемыкин, Зволянский и др. Она также добилась для жены свидания с министром народного просвещения Деляновым. Делянов сказал, что я страдаю за вредное влияние на молодежь. Министерство внутренних дел, в виде снисхождения, предоставило мне выбор места ссылки. Я было наметил Ярославль, но полиция возразила, что там имеется высшее учебное заведение.
Иван Давыдович ДеляновСвязанные темы
вид влияние всемогущий дела другой жена заведение литература место министерство моя нога просвещение салон свидание снисхождение ссылка сторона участь петербургПохожие цитаты
Виктора-Эммануила тотчас же уведомили, что получение им Пиаченцы будет поставлено в зависимость от его хорошего поведения и что степень влияния итальянских государей в предполагаемой конфедерации всё ещё является предметом обсуждения. Окончательный удар был ему нанесён обсуждением вопроса о национальной принадлежности жителей Савойи; при этом дано было попять, что если Бонапарт помог Виктору-Эммануилу освободить Италию от ига Австрии, то последний едва ли сможет отказаться освободить Савойю от ига Сардинии. Эти угрозы скоро приняли осязаемую форму в виде волнения, начавшегося вдруг по сигналу из Парижа в феодальных и католических кругах Савойи.
«Савойяры, - восклицала одна парижская газета, - устали тратить свои деньги и проливать кровь своих сынов за дело Италии».
Карл Маркс
Я наполовину украинец, наполовину - русский. Мой отец Александр Евдокимов, которого я, к сожалению, никогда не видел, действительно родом из Пермской области, из Красновишерского района. Лёгкие намёки на этот факт в Перми были, но не настойчивые. Получается, что я ещё и немного уралец. Наша семья, проживавшая в Западной Украине, не избежала послевоенных репрессий Берии. Родители были осуждены, и за что конкретно до сих пор никто не знает. Я родился в Ровенской тюрьме. Младенцы там в большинстве своём погибали, у мамы от нервного срыва пропало молоко. Кормила меня оказавшаяся в этом же заведении жена лётчика, героя войны, у которой умер ребёнок. Благодаря ей я, можно сказать, чудом уцелел. Знаю только, что звали её Зинаидой, ни отчество, ни фамилия, к сожалению, мне неизвестны.
Ярослав Александрович Евдокимов
Великий Пушкин, маленькое дитя! Иди, как шёл, т.е. делай, что хочешь; но не сердись на меры людей и без тебя довольно напуганных! Общее мнение для тебя существует и хорошо мстит. Я не видал ни одного порядочного человека, который бы не бранил за тебя Воронцова, на которого все шишки упали. Ежели бы ты приехал в Петербург, бьюсь об заклад, у тебя бы целую неделю была толкотня от знакомых и незнакомых почитателей. Никто из писателей русских не поворачивал так каменными сердцами нашими, как ты. Чего тебе недостаёт? Маленького снисхождения к слабым. Не дразни их год или два, бога ради! Употреби получше время твоего изгнания... Нет ничего скучнее теперешнего Петербурга. Вообрази, даже простых шалунов нет! Квартальных некому бить. Мертво и холодно.
Антон Антонович Дельвиг
Я постоянно чувствую, что в моей жизни не хватает какого-то существенно важного звена, но какого именно - понять не могу. Ясно одно: я - игрушка в руках судьбы, а значит и сам имею право на эксперименты с собственным окружением. Основной метод прост: необходимо довести людей до такого состояния, когда они просто вынуждены на меня реагировать. Обожаю тактику шока. По-моему, творчество, которое не шокирует, лишено всякого смысла. Мои эксперименты не всегда приятны; некоторые из них мне самому кажутся оскорбительными и даже опасными. Но слышать о собственном «разлагающем влиянии» на молодежь мне просто смешно. Чувства «высокой ответственности» я, должно быть, лишен с самого детства".
Дэвид Боуи
В каком-то смысле мне никогда не приходилось «создавать» историю... Я вижу картины. Некоторые из них чем-то - может быть, запахом - похожи друг на друга, и это их объединяет. Не нужно им мешать - наблюдай тихонько, и они начнут сливаться воедино. Если очень повезет (со мной так ещё не бывало), целая серия картин сольется до того здорово, что получится готовая история, а писателю ничего и делать не придется. Но чаще (это как раз мой случай) остаются незаполненные места. Вот тут-то самое время подумать, определить, почему такой-то персонаж в таком-то месте делает то-то и то-то. Я представления не имею, так ли работают другие писатели и вообще так ли нужно писать. Но я по-другому не умею. У меня первыми всегда появляются образы.
Клайв Стейплз Льюис
