Он извлёк из огня топазы Красноватые, чуть в дыму... Застывающие алмазы Полюбились еще ему. Разноцветными веерами Краски ринулись в пустоту: Веществом набухало пламя, Охлажденное на лету. И сказал архангел холодный: «Всеблагой, премудрый Отец, Я не хищник и не бесплодный На чужое жадный скопец. ― Эти камни созданы мною ― Их сапфирами я зову: Море будущее ― земное ― Да воспримет их синеву. Вот прозрачные аметисты И ласкающий хризолит, Где как будто с зеленью чистой Луч полдневного солнца слит. Сердце, сердце, шире излейся, Расточи без счету дары: Вот огромные глыбы гнейса И граниты земной коры. О, скупое сердце Сатурна, Непочатая глубина, Опрокинься теперь, как урна, Обнажись до самого дна!».
Валерий ПерелешинСвязанные темы
алмаз аметист архангел будущее веера вещество глубина глыба гнейс гранит дар дно дым зелень земное зов как камень кора краска лет луч мор огонь отец пламя пустота сам сапфиры сатурн сердце синева скопец скупой солнце счет топаз урна хищник хризолит чистая чужое широкий этотПохожие цитаты
Что писатели-дворяне брали у природы даром, то разночинцы покупают ценою молодости. Напишите-ка рассказ о том, как молодой человек, сын крепостного, бывший лавочник, певчий, гимназист и студент, воспитанный на чинопочитании, целовании поповских рук, поклонении чужим мыслям, благодаривший за каждый кусок хлеба, много раз сечённый, ходивший по урокам без калош, дравшийся, мучивший животных, любивший обедать у богатых родственников, лицемеривший и богу и людям без всякой надобности, только из сознания своего ничтожества, - напишите, как этот молодой человек выдавливает из себя по каплям раба и как он, проснувшись в одно прекрасное утро, чувствует, что в его жилах течёт уже не рабская кровь, а настоящая человеческая...
Антон Павлович Чехов
1) Он мог бы полюбить ее, если бы не позабыл, как это бывает. Он уже не мог найти дорогу к любви. Он помнил лишь дорогу к ненависти.
2) Невозможно перепрыгнуть из рая в ад одним прыжком, - надо же где-то сделать остановку
3) - Наивысшая цель человека, - это жить в миру, но не жить его страстями; высочайшее благо - погасить пламя, сжигающее тебя, и жить в состоянии полного бесстрастия
4) Тёмная, как сама тайна, светлая, как само счастье, - его первая и его единственная любовь
Подобно Венере, вращающейся по орбите вокруг солнца, не смогла противится его влиянию и не желает для себя иной судьбы, как пребывать в сфере его притяжения-пусть даже на значительном расстоянии.
Салман Рушди
Первейшая из человеческих добродетелей - это способность и воля к самопожертвованию, к тому, чтобы отодвинуть на задний план своё «я», если этого требует долг, требует любовь. Речь идёт не о блистательном, романтическом или героическом самопожертвовании - плоде минутного героизма или мечтательности. На это способен и величайший эгоист, так как именно в этих случаях «я» проявляется с особым блеском. Нет, речь идёт о ежедневно и ежечасно повторяющихся жертвах, которые идут от чистого сердца хорошего человека, любящего отца, нежной матери, любящего супруга, благодарного сына, о тех жертвах, которые придают жизни неповторимую прелесть и делают её краше вопреки всем превратностям.
Генрих Маркс
Каждый из нас одинок в этом мире. Каждый заключён в медной башне и может общаться со своими собратьями лишь через посредство знаков. Но знаки не одни для всех, а потому их смысл тёмен и неверен. Мы отчаянно стремимся поделиться с другими сокровищами нашего сердца, но они не знают, как принять их, и потому мы одиноко бредём по жизни бок о бок со своими спутниками, но не заодно с ними, не понимая их и не понятые ими. Мы похожи на людей, что живут в чужой стране, почти не зная их языка; им хочется выразить много прекрасных, глубоких мыслей, но они обречены произносить лишь штампованные фразы из разговорника. В мозгу их бурлят идеи одна интересней другой, а сказать эти люди могут разве что: «Тётушка нашего садовника позабыла дома свой зонтик».
Сомерсет Моэм
Поразительно, что я, от природы такой ленивый, когда надо писать письма, буквально не могу остановиться, когда пишу тебе. Я не хочу и не могу скрывать, что питаю к тебе слабость. Моё сердце переполняет радость, когда я думаю о тебе и твоём будущем. И всё же я порою не в силах прогонять печальные зловещие, вызывающие страх думы, когда словно молния, вспыхивает в мозгу мысль: соответствует ли твоё сердце твоему уму, твоим дарованиям? (...) А так как в этом сердце явно царит демон, ниспосылаемый не всем людям, то какого он происхождения: небесного или же он подобен демону Фауста? Будешь ли ты, - это сомнение сильно терзает моё сердце, - восприимчив к подлинно человеческому семейному счастью? А с некоторых пор (...) в состоянии ли ты дать счастье своим близким?
Генрих Маркс
