А. когда-то заметил: Есть понятия римские - и есть иерусалимские. Других нет. И добавил: да не будет же Иерусалим побежден! Он думал о христианстве, конечно: о том, почему «заповедь новая» была действительно новой, и о том, что без неё мир груб и пуст, - хотя бы никто ни во что уже не верил, хотя бы осталось у людей только немного чутья, понимания и памяти. Да не будет же Иерусалим побежден! Загадочность «еврейского вопроса» в том, что вместе с мировым пожаром, который евреи зажгли, родилось и мировое сердце. Без их вклада мир не то что пресен – мир чёрств. Наша святая Русь в лучшие свои моменты перекладывала на мягкий славянский лад старые, чудные, вдохновенно-дикие еврейские песни и забывала, что сложила их не она.
Георгий Викторович АдамовичСвязанные темы
вклад вопрос другие еврей есть загадочность заповедь лад лучший люди мир мировой мировые момент мягкий нет никто память песнь пожар понимание понятие русь свой святой сердце старый том христианство чудной чутьеПохожие цитаты
Витольд: [про Шани] Вот это девка! От такой запросто можно голову потерять. А это говорю тебе я, Витольд фон Эверек, которому чем попало не угодишь. Ну-ка, честно мне скажи, как на духу: есть между вами что-нибудь? Потому как если что, я буду держаться подальше. А если нет, то... (смеётся) Ух, навестить бы с ней пару сеновалов...
[Выбран 2 вариант]
Геральт: Между нами ничего не было.
Витольд: Никаких клятв? Признаний разных? Уговоров?
Геральт: Нет, ничего такого.
Витольд: Хочешь сказать, ты упустил такие восхитительные... М-м... Такие чудные, просто замечательные... Ты на голову слаб или ещё на что?
Геральт: Что ты несёшь?
Витольд: А не пидорас ли ты... Ну, упустил так упустил, сам дурак. Тем лучше для меня. Уж я-то ей займусь, вот увидишь.
Ведьмак 3: Дикая Охота
Хорошая фотография, сделанная в нужное время, нуждается в правильном срезе, который усиливает главный момент её жизни... Фотография должна жить по содержанию и по форме, если она живёт только по содержанию или только по форме, то не останется в памяти... У меня есть много душ, которые выходят по очереди в определённый период моей жизни. Я фотограф, адвокат, коллекционер, музыкант. Все это часть меня, я ничего не отрицаю, просто позволяю моим душам чередоваться... Если фотографируете для других, никогда не выйдет наружу ваша сущность, вы будете делать только то, что делают все остальные и только потому, что вы знаете, что ваши фото понравятся другим... В моих фотографиях высвечиваются мои идеи, мои страсти, мои кошмары, кто я такой и о чём думаю.
Аугусто Де Лука
...у Церкви нет никакой "линии". Ее единственная линия - спасение души от греха! А как спасаться от греха? Вот перед вашим визитом у меня была женщина, которая всех хочет исправить: дочь, зятя, сына. Я говорю: собой займись. Потому что человек может исправить только себя. Церковь этим и занимается: учит человека, пытается его направить на самого себя, чтобы он собой занялся. С этого начинается спасение страны.
Церковь, конечно, и сама состоит из грешных людей. Безгрешен один только Бог. Но у церковного человека есть идеал: Иисус Христос.
А у многих современных людей идеал - это деньги. Больше никакого идеала у них нет. И я утверждаю, что Иисус Христос в качестве идеала - это лучше, чем деньги!
Димитрий Смирнов
Я услышал, что вы не хотите учиться...
Я услышал, что вы не хотите учиться. Тогда я заключаю, что вы миллионеры. Ваше будущее наверняка обеспеченно, оно лежит перед вами, залитое Светом. Ваши родители уже давно позаботились о том, чтобы ваши ноги, никогда не споткнулись о камни. Тогда, действительно, тебе нечего учить. Оставайся таким, как ты есть сейчас.
И если наступят трудные времена, которые когда-то выпали нам, у тебя наверняка найдется свой фюрер, который точно решит за тебя, что нужно делать, чтобы все шло хорошо. Вы будете перечитывать тех, кто знает правду обо всем, у кого всегда есть власть и рецепты на все случаи жизни.
Там где многое будет зависеть только от тебя, тебе не надо будет шевелить и пальцем.
Однако чтобы такого не случилось, Ты должен учиться. "
Бертольт Брехт
Какое, казалось, было дело сыну летчика Устименки до всего того, что происходило с Соней, с дядей Ваней, с доктором Астровым и другими людьми, пришедшими из другого времени, из мира, который не знали ни Варя, ни Володя, ни их отцы, ни даже их деды? И чего только не делал Володя, чтобы не осрамиться перед Варварой? Он и считал до десяти, и до боли сжимал зубы, и старался думать о постороннем - проклятые, глупые, бессмысленные слезы капали и капали с его носа, и одна даже упала на Варину руку, когда та потянулась за программой. А в последнем акте Володя совсем развалился: он и не считал больше, и не скрипел зубами, он весь подался вперед и зло глядел на человеческие страдания, давая себе какие-то клятвы, стискивая потные ладони и смахивая все время вскипающие слезы...
Юрий Павлович Герман
