В общении с ним был какой-то особый аромат, какая-то особая сладость; это очарование было глубоко личным и вместе с тем совершенно бескорыстным, оно проистекало из его полной преданности Богу, что всегда покоряло меня. Несмотря на то что я постоянно испытывал какие-то сомнения, задавал "высокоинтеллектуальные” вопросы и порой из-за своего эгоизма был даже циничен, очарование его личности, исходившее из глубокой сосредоточенности на Всевышнем, побеждало во всех наших спорах. И хотя я не во всем бывал с ним согласен, мне всегда нравилось находиться в его обществе.