Мы с Жоржем Бизе, стоя за кулисами, дрожащие, покрытые той дурацкой бледностью, которая покрывает лица только во время премьер, смотрели, как «Арлезианка» проваливается, терпит крах на подмостках «Водевиля» среди безразличия и скуки, охвативших публику. «Они не слушают», - тихо повторял мне великий музыкант, и его взволнованный голос до сих пор отдаётся в моём сердце. Они не слушали ни его божественной музыки, которую чудесно исполнял крохотный оркестр, ни моей драмы. А через несколько дней они и вовсе перестали ходить, и это, пожалуй, наилучший способ не слушать. (Альфонс Доде)

Мы с Жоржем Бизе, стоя за кулисами, дрожащие, покрытые той дурацкой бледностью, которая покрывает лица только во время премьер, смотрели, как «Арлезианка» проваливается, терпит крах на подмостках «Водевиля» среди безразличия и скуки, охвативших публику. «Они не слушают», - тихо повторял мне великий музыкант, и его взволнованный голос до сих пор отдаётся в моём сердце. Они не слушали ни его божественной музыки, которую чудесно исполнял крохотный оркестр, ни моей драмы. А через несколько дней они и вовсе перестали ходить, и это, пожалуй, наилучший способ не слушать.

Альфонс Доде

Связанные темы

безразличие бледность великий водевиль время голос дни драма как крах кулисы лицо лучший мое моя музыка музыкант они оркестр подмостки поры премьер публика сии сердце скука способ стоя той через это арлезианка

Похожие цитаты