[В молодости] я был лишён всякого писательского честолюбия: лишь безотчётно, забавляясь этим, делал заметки, записывал всё, вплоть до своих снов. И только война изменила меня, пробудила в сокровенных глубинах моего существа мысль о том, что я могу умереть, ничего не сделав, ничего долговечного не оставив... Лишь тогда я взялся за работу, а с работой появилось и писательское честолюбие.