― Знакомьтесь, ― кивнула дама на двух своих кавалеров. ― Разве вы не узнаете меня? Мы встречались в «Цехе поэтов», ― обращается ко мне военный с забинтованной головой и с боевым малиновым темляком на шашке. ― Александр Александрович Конге. Военмор Комаров сел за шофёра, и легкий «Ройс», бесшумно сорвавшись с места, мчится с Мойки через Дворцовую площадь по Миллионной на Марсово поле к казармам лейб-гвардии Павловского полка. Конге, распрощавшись, выскакивает и скрывается в подъезде. ― Не можете ли вы догнать и передать ему эту розу, которую я обещала, но забыла ему подарить, ― попросила меня с улыбкой (значение которой я понял только потом) Эльга Густавовна. ― Не бойтесь, вас пропустят. Мы подождем.
Александр Александрович КонгеСвязанные темы
военный голова дама значение кавалеры казармы комары лейб-гвардия малиновое место миллионная мойка площадь подъезд пол полк пот поэты роза свои села темляк улыбка цех через шашка шофер эта военморПохожие цитаты
Каждый из нас одинок в этом мире. Каждый заключён в медной башне и может общаться со своими собратьями лишь через посредство знаков. Но знаки не одни для всех, а потому их смысл тёмен и неверен. Мы отчаянно стремимся поделиться с другими сокровищами нашего сердца, но они не знают, как принять их, и потому мы одиноко бредём по жизни бок о бок со своими спутниками, но не заодно с ними, не понимая их и не понятые ими. Мы похожи на людей, что живут в чужой стране, почти не зная их языка; им хочется выразить много прекрасных, глубоких мыслей, но они обречены произносить лишь штампованные фразы из разговорника. В мозгу их бурлят идеи одна интересней другой, а сказать эти люди могут разве что: «Тётушка нашего садовника позабыла дома свой зонтик».
Сомерсет Моэм
Мы как были в полном одиночестве, так и остались. Раньше была хотя бы заинтересованность в том, чтобы Дом моделей проводил показы по линии СЭВа, было ощущение, что можно работать с промышленностью. Сейчас вообще катастрофа. Рынок весь заполнен фирменными шмотками. Не осталось места для русских художников.
Потенциал огромный, но нет производства. Нет поддержки. Я бы с удовольствием взял заказ - ко мне масса фирм приходит. Но я могу пошить им только образцы. Потому что фабрики нет такой, в которой я был бы уверен, что она сделает хорошо. Сколько контрактов ушло - корейцы, китайцы, японцы хотели воспользоваться моим именем, моими идеями, но они ушли. У нас нет культуры производства. Нет стабильности, нет устойчивости.
Вячеслав Михайлович Зайцев
На станции Жмеринка мы встретили шедший с севера курьерский поезд. Среди пассажиров оказалось несколько очевидцев последних событий в столице. Между ними начальник 12-ой кавалерийской дивизии свиты генерал барон Маннергейм (командовавший впоследствии в Финляндии белыми войсками). От него первого, как очевидца, узнал я подробности столичных народных волнений, измены правительству воинских частей, имевшие место в первые же дни случаи убийства офицеров. Среди жертв обезумевшей толпы и солдат оказалось несколько знакомых: престарелый граф Штакельберг, бывший командир Кавалергардского полка граф Менгден, Лейб-Гусар граф Клейнмихель... Последние два были убиты в Луге своими же солдатами запасных частей гвардейской кавалерии.
Пётр Николаевич Врангель
Я помню 2004 год – аэропорт закрыт, самолету не дают посадку. Мы там облетели, приземлились в аэропорту, нас встречает взвод, хороший взвод, солдат в масках, касках, с автоматами. Аэропорт закрыт на замок. Мы подогнали грузовик, я вылез на ту машину, перелез через забор, и возле аэропорта, на площади, может быть тысяч 5 почему-то молодых людей. Все кричат плохое. Потом уезжаю из аэропорта, каждые где-то метров 100-150, 200, высоченный такой билборд, где я в «эсовской форме», карта Украины, разделенная пополам – «раскольник» приехал.
Там накачка такая была пропагандистская, что та московская компания, которая велась на центральных телеканалах – она спускалась ко всем региональным каналам.
Виктор Андреевич Ющенко
В Германии какой-то профессор словесности, знающий русский язык, человек весьма ограниченный, презираемый своими слушателями, но очень много о себе думающий, однажды на лекции, разговорившись о богатство и благозвучии русского языка, привёл между прочим следующий пример:
«Когда я был в Риме, - сказал он пискливым, визгливо пронзительным дискантом, - две знакомые дамы предложили мне отправиться с ними в Колизей. Торжественность места, освящённого столькими воспоминаниями, так сказать, вдохновила меня, и я прочёл моим спутницам одно из прекраснейших произведений Пушкина. Каково же было моё удивление, когда я увидел, что несколько ящериц и жаба выползли из норок своих и, с видимым наслаждением слушая эту дивную гармонию, помавали головками!».
Николай Алексеевич Некрасов
