А что говорят цветы? На межах и в клочках некоей голубеют пирамидки вероники, цветет плакун-трава. Почему ей такое имя дали? Ярко-красные горделивые кисти, и вот поди же ― плакун. Над осочистой отавой поднялись призрачные зонтички веха и валерьяны. И все же это летники: зацвели не вчера и долго еще будут красоваться. Из куста шиповника торчат синие цветы паслёна, и тут же, на одном растеньице, и зеленые, и красные ягоды. Поди разберись, какая у паслёна пора. Нашлись осенние знаки! Что ж, всему свое время. До свидания, лето. Ты хорошо нас приветило и теплом, и солнцем. Здравствуй, осень! С тебя другой спрос - стерпим, если нахмуришься и даже поплачешь, знаем, что умеешь быть и теплой, и нарядной не хуже лета.
Алексей Алексеевич ЛиверовскийСвязанные темы
время год даль другой знак имя красный куст лето один осень пора свидание свое синяя солнце такое тепло тут хорошо цветок этоПохожие цитаты
Я абсолютно ничего не понимаю в музыкальной технике, почему одни звуки нельзя смешивать с другими? Зато я знаю, какой саунд приемлем для нас. Мы, как группа никогда не копировали других исполнителей, и не заучивали чужие песни. Мы не умели снимать аккорды один к одному, да и не испытывали особого желания делать это. Всю свою энергию мы отдавали сочинению собственных композиций. Я пишу стихи сам для себя и некоторые из них потом превращаются в песни. Я уважаю слова за то, что в них порой скрывается некая мощь. Я люблю поэзию, потому что могу заниматься ей, не испытывая никаких влияний со стороны, Я не хочу говорить о своих любимых поэтах, потому что этот мир нужно открывать самому.
Курт Кобейн
В каком-то смысле мне никогда не приходилось «создавать» историю... Я вижу картины. Некоторые из них чем-то - может быть, запахом - похожи друг на друга, и это их объединяет. Не нужно им мешать - наблюдай тихонько, и они начнут сливаться воедино. Если очень повезет (со мной так ещё не бывало), целая серия картин сольется до того здорово, что получится готовая история, а писателю ничего и делать не придется. Но чаще (это как раз мой случай) остаются незаполненные места. Вот тут-то самое время подумать, определить, почему такой-то персонаж в таком-то месте делает то-то и то-то. Я представления не имею, так ли работают другие писатели и вообще так ли нужно писать. Но я по-другому не умею. У меня первыми всегда появляются образы.
Клайв Стейплз Льюис
Из всех тогдашних наших [московских] профессоров я должен упомянуть о Каченовском, как о человеке, стоявшем наравне с наукою своего времени и следившем за дальнейшими успехами. В курсе эстетики он был благоразумным эклектиком, исторически он открывал нам весь постепенный ход этой науки . О Лессинге он говорил с восторгом и из отдельных замечаний его об отношениях поэзии и живописи умел извлекать общие истины изящного, которые были бы недоступны другому, привыкшему видеть в частных замечаниях одни частные правила. Его лекции были истинною философией изящного. В теории изящных искусств не было, по свойству самой науки, такого обширного поля, такого простора для его идей: это была наука, почти основанная только на опыте.
Михаил Александрович Дмитриев
История – это, вообще, колоссальный роман, который пишет о себе человечество. Страсти, чувства, предательства! «И ты, Брут!» Да это в любые времена важно! Это всегда волнует! Черное предательство! Благородство, на которое способен человек! Это волнует, о ком бы это ни было. А свое, и тут я соглашусь с тем многим, что говорилось, оно болит. Мы очень близко к эпицентру былого, такого страшного взрыва. Сначала большевистская революция. Потом распад, созданного этой системой государства, которым мы, действительно, гордились. Почему-то, мы гордились, что мы одна шестая часть суши! Не знаю, как с другими долями. Ну, вот чувство восторженное было! Да, это мучительно, пережить такую эпоху. Это болит. И потому, это не совсем история... Это продолжение политики!
Наталия Ивановна Басовская
Так что же такое время? Если никто меня о нем не спрашивает, то я знаю - что, но как объяснить вопрошающему - не знаю. Твердо же знаю я только одно: если бы ничего не проходило, не было бы прошедшего; если бы ничего не приходило, не было бы будущего; если бы ничего не было, не было бы настоящего. Но как может быть прошлое и будущее, когда прошлого уже нет, а будущего еще нет? А если бы настоящее не уходило в прошлое, то это было бы уже не время, а вечность. Настоящее именно потому и время, что оно уходит в прошлое. Как же можно тогда говорить о том, что оно есть, если оно потому и есть, что его не будет. Итак, время существует лишь потому, что стремится исчезнуть.
Аврелий Августин
