Раз выходят книжки, положение дел в фантастике нормальное. Писатели будут так писать, пока плоды такого труда удается продавать. Зачем обтачивать гайку до седьмого класса точности, если скушают третий. Это же индустрия, и развивается процесс по законам индустрии. К тому же, не будем забывать закон Старджона: 90% чего бы то ни было - д..рьмо. Великих писателей не может быть много, но их не будет вообще, если не станет писателей средних. На почве, удобренной навозом, произрастают крепкие растения. Наша професия хороша тем, что всегда остается надежда на будущее. Не поняли автора сейчас, поймут в следующих поколениях. Великий писатель - звание посмертное. Разве был Шекспир при жизни великим? И наоборот, сколько было великих, увенчанных многочисленными наградами? Где они сейчас? И кто их помнит?
Николай Михайлович РоманецкийСвязанные темы
автор будущее великие великий гайка дела жизнь закон законы звание индустрия класс книжка навоз награды надежда они пря писатель писатели плод поколения положение почва процесс раз растение седьмой следующие средние такое темы том точность третий труд фантастика этоПохожие цитаты
Угасло ли это низменное влечение теперь, он еще не знал, но уже уверен был в его незаконной природе. Заманчиво было бы бросить Клавдии год, два жгучих наслаждений, под которыми кипела бы иная, разбитая... ее любовь. А потом - угар, отчаяние, смерть... Так представлялось ему будущее, если бы он сошелся с Клавдиею... Чувствовалось ему, что невозможна была бы мирная жизнь его с нею, - слишком одинаковым злобным раздражением отравлены были бы оба, - и, может быть, оба одинаково трудно любили тех, от кого их отделяло так многое...
Но отчего же все-таки он, усталый от жизни, не взял этого короткого и жгучего полусчастья, полубреда? Что из того, что за ним смерть? Ведь и раньше знал он, что идет к мучительным безднам, где должен погибнуть! Что отвращало его от этой бездны? Бессилие? Надежда?
Фёдор Кузьмич Сологуб
Кинотеатры - это храмы для коллективных галлюцинаций. В кино отражается коллективное бессознательное, как в неком магическом зеркале. Кино, как никакой другой вид искусства, может менять сознание человека, ведь такое погружение невозможно больше ни в чем. Вo время, когда телевидение правит миром, кино остаётся единственной возможностью реального откровения и катарсиса на массовом уровне. Там можно рассказать любую историю. Надеюсь, так останется всегда, просто технологии будут улучшаться. Управлять кинематографом идеологически невозможно, оно просто станет телевидением на большом экране и народ перестанет ходить в кино, как это происходит с российским кино. Голливуд - это чистая коммерция, но при этом ценящая всё новое, всё потрясающее. Поэтому шансы есть даже там...
Виктор Львович Гинзбург
«Girl». Тут хорош текст. «Рассказали ли ей в детстве, что боль - путь к наслаждению? Смогла ли она тогда понять это правильно?» Строчка возникла неслучайно, я много думал об этом. И решил высказаться здесь о некоторых принципах христианства, которым уже тогда активно противостоял... Я с детства был воспитан в духе христианской морали. Позже меня не раз обвиняли в том, что я высмеиваю церковь, религию - казалось бы, нормальные вещи. Отчасти это справедливо - в книге «In His Own Write» я перебрал лишку. Но «Girl» - совсем другое дело. Речь в ней идет об основной христианской идее: нужно, мол, пострадать, чтобы прийти к счастью. Терпи, не сопротивляйся, пусть делают с тобой, что хотят - зато потом все будет чудесно. Я никогда в это не верил, не верю и сейчас.
Джон Леннон
Каждому обществу чего-то не хватает - и мусульманскому, и российскому, и еврейскому. Любое общество может найти свои недочеты и недостатки. Что касается национальной идеи, то не мне об этом рассуждать, я очень не люблю таких высоких вопросов о национальных идеях. Национальная идея России для меня - это прежде всего перестать быть коррумпированной страной. Салтыков-Щедрин говорил: "Что будут делать люди у нас в будущем? Пить и воровать". Это было сказано 100 лет тому назад. Сегодня национальная идея для России - это перестать пить и воровать, а точнее - воровать и пить. Вот для меня это национальная идея - когда позвоночное право перестанет работать в этой стране, когда в этой стране заработают законы, когда законы начнут уважать, при этом исполняя этот закон сами, тогда появятся какие-то перспективы.
Александр Яковлевич Розенбаум
Периодически в моей биографии случались периоды, когда я был именно профессиональным литератором, то есть зарабатывал себе на жизнь исключительно литературным трудом. Могу сказать, что при этом меняется отношение к тексту, оно приобретает оттенок утилитарности, невольно начинаешь «планировать вдохновение», прикидывать, сколько нужно сделать сегодня, сколько завтра, ставить себе нормы и лимиты и чуть ли не выписывать самому себе самозакрываемые наряды. Работа в науке позволяет, во-первых, сохранить известную независимость - я могу прекратить писать, если мне это вконец надоест, во-вторых, даёт круг общения, в-третьих - служит неплохим подспорьем для того, чтобы мозги не заржавели. Поэтому я буду стараться как можно дольше остаться «в научной обойме». Я считаю, что это идёт только на пользу моим книгам.
Ник Перумов
