Юстиниан никогда не отделяет римской государственной традиции от христианства. Он сознает себя до конца и вполне Римским Императором и столь же органически Императором Христианским. Источник всей его теории здесь - в этом самоочевидном для него и совершенно неразделимом единстве Империи и христианской религии.