1. Никуда без Сюника и Арцаха. Без этого сильного позвоночника географической Армении наша целостная родина не может существовать. 2. Твое спасение - в твоих горах. Возле крестов своих храмов воздвигни утес и боготвори, поклоняйся, чтобы не ослабло спасительное поклонение к твоим горам. 3. Спарта. Твоя страна - как новая Спарта, может существовать на грустном Востоке. Стремись, ты можешь и должен. 4. Никогда не будь безоружным. Пусть сначала соседи свои мечи уберут. 5. Никаких бестолковых на твоей земле. От слез бедняков, и трусости слабых разрушается родина. 6. Один народ – одна семья. Среди народа не может быть раскола, и ты не имеешь права быть внутренне расколотым. 7. Будь сильным, еще сильней и всегда сильным. Народы, в конце концов, становятся хозяевами не того, что им достается, а того, чего они достойны, что они могут обеспечить своими собственными силами.
Гарегин НждеСвязанные темы
бедняки восток горы грустное земля как конец концы кресты меч мочь народ один они позвоночник поклонение право раскол родина свой свои семья силы сильный слабые слезы сосед спасение страна твое твой твоя твои тот трусость утес хозяева храмы этот спартаПохожие цитаты
Марксизм пытается предоставить информированному индивидууму такую же власть внутри общества, какой объединенное человечество обладает над внешней природой. Эта компания имеет всемирные последствия. Если ей суждено победить, она изменит порядок вещей. Ни одна страна тогда не сможет позволить себе управлять кем-то, кроме знающих. Философ-натуралист, космолог, управляющий обществом, есть конечная мечта марксизма. Общество не является больше слепой частью природы - оно усовершенствовано, как и хаотический мир материи, человеческим знанием. В этой точке орден людей, отказавшихся от нормальных потребностей социальной жизни, приобретает особое значение. Люди, желающие управлять сгустком страстей и интересов, которые мы именуем обществом, не могут сами принадлежать ему. «Тот, кто стремится руководить другими, должен быть способен от многого отказаться» (Гёте).
Ойген Розеншток-Хюсси
- Я пишу повести, а повести пишутся естественно. Так что говорить - что означает то или иное произведение, это не моя проблема, это вопрос текста. Хотя между мной и текстом, разумеется, есть определенная связь, есть еще и связь между текстом и читателем, и я не в состоянии намеренно ее определять. И вот получается такой треугольник: я, текст и читатель, и в этом треугольнике и заключена повесть. То есть, я не в состоянии заставить читателя думать так, как мне, может, хотелось бы. У меня просто нет права считать, что читатель должен воспринимать мою книгу каким-то образом. Мы находимся на одном уровне, на одной, так сказать, высоте. Из-за того, что я - писатель, я не могу воспринимать текст «лучше» читателя. Если вы видите текст по-своему, то это ваши личные с текстом отношения, и мне нечего по этому поводу возразить.
Харуки Мураками
«Give Peace A Chance». По-моему, великолепная песня. Написана, правда, всего лишь по случаю - Дня Моратория. Сам я в Вашингтоне тогда не был, но слышал, как ее пела многотысячная толпа демонстрантов. Для меня это был незабываемый, великий момент: все ожило, наполнилось смыслом. Я ведь довольно-таки агрессивен, хотя при этом застенчив. С каждой своей новой песней связываю большие надежды, а потом вдруг наступает момент, когда начинает казаться, что во всем этом нет никакого смысла. Все равно ничего не изменится. В конце концов, к чему сегодня можно стремиться? Превзойти Бетховена, Шекспира? Долго мучался сомнениями, а потом решил: нужно создать такую вещь, которая сменила бы «We Shall Overcome» на боевом посту. Почему, действительно, никто сегодня не пишет песен, предназначенных для того, чтобы их пели люди? Услышать «Give Peace A Chance» в качестве массового гимна было для меня огромным счастьем.
Джон Леннон
То же и с переводчиками. Современному читателю наиболее дорог лишь тот из них, кто в своих переводах старается не заслонять своей личностью ни Гейне, ни Ронсара, ни Рильке.
С этим не желает согласиться поэт Леонид Мартынов. Ему кажется оскорбительной самая мысль о том, что он должен обуздывать свои личные пристрастия и вкусы. Превратиться в прозрачное стекло? Никогда! Обращаясь к тем, кого он до сих пор переводил так усердно и тщательно, Л. Мартынов теперь заявляет им с гордостью:
.. в текст чужой вложил свои я ноты, к чужим свои прибавил я грехи, и в результате вдумчивой работы я все ж модернизировал стихи. И это верно, братья иностранцы: хоть и внимаю вашим голосам, но изгибаться, точно дама в танце, как в дане макабре или контрдансе, передавать тончайшие нюансы средневековья или Ренессанса - в том преуспеть я не имею шанса, я не могу, я существую сам!
Леонид Николаевич Мартынов
19. ... один из народных вождей прочёл следующее постановление:
20. «Ввиду того, что богатые, совершая грабежи, насилия и всячески раздражая бедных, поступают во многом противно законам, совет и народ постановили:
Пусть после смерти тела их будут мучимы, подобно другим преступникам, а души их да будут отправлены назад, на землю, и да вселятся в ослов и пребывают в них в течение двухсот пятидесяти тысячелетий, переходя из одних ослов в других, и пусть они носят тяжести, подгоняемые ударами бедняков; и только по истечении указанного срока да будет позволено им умереть.
Данное предложение внес Черепник, сын Скелетона, Трупоградец из филы Безжизненносочных».
По прочтении этого декрета стали подавать за него голоса, сначала власти, затем народ; потом грозно заворчала Бримо и залаял Кербер - таков у них способ придания внесённым предложениям силы закона.
Лукиан
