Мой дом не является неприступной крепостью, как о нем любят говорить некоторые журналисты. Это просто старый бревенчатый дом. Единственное, что действительно делает его неприступным, - моя репутация. Когда люди знают, что здесь их могут пристрелить, они будут держаться подальше.