1) То, что один считает безнравственным, другой делает правилом жизни. Нельзя установить всеобщий кодекс порядочности. 2) Умный правитель, одержав победу, должен быть милостив: зачем бояться поверженных? 3) Самая короткая дорога - это дорога знакомая и прямая. Так на улице Но не так в жизни: она заставляет искать обходные пути. 4) Нам повседневно укорачивают жизнь булавочные уколы, которые мы принимаем за удары судьбы. Если бы научиться соизмерять уколы с ударами Но это удается лишь в редкие минуты нашей жизни. 5) Подсказывать гораздо ответственней, чем что-либо утверждать самому, потому что отвечаешь за двоих. 6) Некоторых целей, вероятно, нельзя достигнуть. Но и не стремиться к ним тоже нельзя.
Анатолий АлексинСвязанные темы
дорога другой жизнь знакомый кодекс минута некоторые ним обходный один победа порядочность правило правитель прямая путь редкий сам судьба удар удары укол улица умный цели этоПохожие цитаты
Объяснить тебе, в чем смысл нашей жизни? Подумай о мотыльке, который живет один только день. А вот тот ворон кое-что знает о вчерашнем и позавчерашнем дне. Ворон знает, что такое восход солнца. Быть может, он знает, что завтра солнце взойдет снова. А мотылек не знает. Ни один мотылек не знает, что такое восход! Вот так и мы с тобой! Нет, Роджер, я не собираюсь читать тебе проповедь о том, сколь кратка наша земная жизнь. Мы знаем, что она непереносимо длинна, и тем не менее ее надо перенести. Но в нашей жизни есть смысл, потому что мы оба – избранники. Мы как мотыльки. Мы не знаем, что нас ждет, когда поднимаемся вверх, фут за футом. Но мы должны прожить свой день с утра до вечера, прожить каждую его минуту, открывая что-то новое.
Уильям Голдинг
Я хочу, использовав ту замечательную политическую систему влияния, которую мы создали, заниматься тем, чтобы заставить власти считаться с нами. Бегать участвовать от выборов к выборам – это просто будет неприлично по отношению к избирателям. Если бы я хотел участвовать в выборах мэра, так я должен был честно заявить: ребята, я участвую в выборах мэра, я иду туда, я создаю какую-то систему. Так оно должно быть устроено. А вот так перед выборами выскочить, как у нас все это происходит, сказать: ой, а вот еще меня, меня возьмите, я могу набрать 7%. Да на черта это нужно. Я не хочу этим заниматься. Но я считаю, что во всех выборах нужно участвовать, если туда нас пускают. А если не пускают, значит искать другие варианты.
Алексей Анатольевич Навальный
В каком-то смысле мне никогда не приходилось «создавать» историю... Я вижу картины. Некоторые из них чем-то - может быть, запахом - похожи друг на друга, и это их объединяет. Не нужно им мешать - наблюдай тихонько, и они начнут сливаться воедино. Если очень повезет (со мной так ещё не бывало), целая серия картин сольется до того здорово, что получится готовая история, а писателю ничего и делать не придется. Но чаще (это как раз мой случай) остаются незаполненные места. Вот тут-то самое время подумать, определить, почему такой-то персонаж в таком-то месте делает то-то и то-то. Я представления не имею, так ли работают другие писатели и вообще так ли нужно писать. Но я по-другому не умею. У меня первыми всегда появляются образы.
Клайв Стейплз Льюис
Я постоянно чувствую, что в моей жизни не хватает какого-то существенно важного звена, но какого именно - понять не могу. Ясно одно: я - игрушка в руках судьбы, а значит и сам имею право на эксперименты с собственным окружением. Основной метод прост: необходимо довести людей до такого состояния, когда они просто вынуждены на меня реагировать. Обожаю тактику шока. По-моему, творчество, которое не шокирует, лишено всякого смысла. Мои эксперименты не всегда приятны; некоторые из них мне самому кажутся оскорбительными и даже опасными. Но слышать о собственном «разлагающем влиянии» на молодежь мне просто смешно. Чувства «высокой ответственности» я, должно быть, лишен с самого детства".
Дэвид Боуи
Нотки презрения и недоумения звучат по адресу Мусоргского в «Летописи» Римского-Корсакова - считалось, что он ничего не умеет докончить и завершить, что он забулдыга (Эдгар По был тоже забулдыгой), да ещё одержимый манией величия. Одним словом, он был мытарем среди праведных и приличных фарисеев.
Его последние годы жизни - это настоящее человеческое «дно», на которое опустился, подобно Верлену, Бодлеру и Эдгару По, великий русский музыкант. Как и последний, он рано сгорает - в белой горячке, подобранный на улице, - одинокий, потерявший давно связь не только с музыкальными друзьями, но и вообще с тем обществом, к которому, в качестве блестящего гвардейского офицера, ранее сам принадлежал.
Леонид Леонидович Сабанеев
