На грани выдоха и вдоха есть волна,
Где жизнь от видимости освобождена,
Упразднены тела и внешние черты,
И наши сути там свободно разлиты.
Там нет сосудов для скопления пустот,
И знак присутствия иной, чем здесь, и счёт
Не лицевой, не именной, и только ритм
Там раскаляется и звёздами горит.
На грани выдоха и вдоха есть волна,
Где жизнь, как музыка, слышна, но не видна.
И там поэзия берёт свои стихи.
И там посмертно искупаются грехи.
Юнна Мориц
Связанные темы
берет
вдох
видимость
волна
выдох
грань
грех
есть
жизнь
звезды
знак
иной
как
музыка
наш
нет
суть
поэзия
присутствие
пустоты
ритм
свой
скопление
сосуды
стих
счет
тело
черта
Похожие цитаты
Только тот, кто видит в своих намерениях нечто само собой разумеющееся, а не из ряда вон выходящее, кто расценивает их не как геройство, но как свой долг, принимаемый с энтузиазмом и одновременно с трезвым пониманием его безусловной обязанности, способен стать духовным искателем приключений, в которых нуждается мир. Нет героев действия, есть герои самоотвержения и страдания. Их много. Но лишь немногие из них известны, и то не толпе, а немногим.
Альберт Швейцер
- Вы писали, что если Иисус существовал и пошел на смерть, как это описано в Библии, то у него, как вы выразились, съехала крыша.
- Нет никаких свидетельств, что у самого Иисуса съехала крыша, но вот доктрина, изобретенная впоследствии Павлом, - что Иисус умер за наши грехи - она совершенно безумна. Это же отвратительно: полагать, что творец вселенной, способный изобрести законы физики и процессы эволюции не нашел лучшего способа искупить наши грехи, нежели дать замучить себя до смерти!
Ричард Докинз
...Всякий благородный поступок, каждая высокая мысль, каждое нежное ощущение и все, что выходит из обыкновенного ряда наших обыкновенных действий, есть поэзия. Все, что может трогать сердце, наполнять и возвышать душу, есть поэзия. Любовь, гнев, ненависть суть страсти, и ежели стихи заставляют трепетать ту струну нашего сердца, которую сочинитель намеревается тронуть, в таком случае каков бы ни был наружный вид стихов, они – поэзия.
Николай Александрович Бестужев