Революция - это когда люди на улицах стреляют друг в друга из ружей, разбивая много стекол, и только стекольщики извлекают из этого пользу. Ветер уносит дым, оставшиеся в живых хоронят своих мертвецов. На палках у зданий мэрий меняют тряпки, называемые флагами... И первый проходимец торопливо карабкается на трон и занимает опустевшее место.
Теофиль ГотьеСвязанные темы
ветер друг дым живые здания люди мертвецы место мэрии палки первый польза проходимец революция ружья свои стекла стекольщик трон тряпка улицы флаги это этотПохожие цитаты
Как художник золотых вещей, бросая в горнило золото, оставляет его плавиться в огне до тех пор, пока не увидит, что оно сделалось чистейшим, так точно и Бог попускает душам людей искушаться бедствиями до тех пор, пока они не станут чистыми и светлыми, пока от этого искушения не приобретут великой пользы. Так и это есть величайший вид благодеяния.
Иоанн Златоуст
Сегодня мне не нравится повышенная озлобленность людей друг к другу и сильно возросшее чувство зависти. Только отчасти это можно объяснить социальным неравенством. Такой переозлобленности, особенно когда читаешь интернет, я не видел никогда. Нужно избавляться от этого. Надо не только других научиться любить, но и самих себя. Мы очень легко оскорбляем друг друга.
Евгений Александрович Евтушенко
Вопрос: Как называлась твоя самая первая должность?
Том Хиддлстон: Официант. Это было во время красочного амбарного оперного фестиваля в Оксфордшире. Я занимался этим всё лето, и люди были такими невероятно грубыми, что я решил никогда в жизни не проявлять грубости, особенно в отношении тех, кто был настолько добр, что обслуживает меня.
Том Хиддлстон
Я знаю это русское слово - babushka! И наш переводчик мне рассказал, что по-русски это значит не просто «пожилая дама», а именно родной человек, бабушка. И что у вас вообще приняты эти обращения к незнакомым людям как к родным - тетенька, дяденька, отец. Мне невероятно понравилось - язык, который делает всех не чужими друг другу. Родными!
Майкл Фассбендер
Мама говорит, что ты баловень счастья. Я не возражаю против этого. Дай Бог, чтобы ты в это верил. По меньшей мере я ни на минуту не сомневаюсь в твоём сердце, в том, что ты искренен, когда с радостью повинуешься своими родителями. Ни в чём другом чрезмерность не является более простительной, чем в этом, и не беда, если здесь сердце берёт верх над головой.
Генрих Маркс
