О «минутных друзьях» Пушкина, о минутных возлюбленных, о собутыльниках, сотрапезниках, о литературной мошкаре, вившейся вокруг него, о людях, видавших его раз в жизни, о людях, с которыми он однажды помылся в бане, знаем мы много, иногда слишком много. То же - о крупных и мелких врагах . А вот о той, которая любила его так беззаветно и бескорыстно, о той, кому он столь многим обязан, кого сам любил верно и крепко, вернее возлюбленных, крепче матери, - мы знаем гораздо меньше, чтобы не сказать - слишком мало. Странно: не знаем даже её фамилии. Так и осталась она в истории российской только с именем и отчеством, как жены и матери былинных богатырей, как сами богатыри . Что ж, может быть - так ей и пристало. Явилась из толщи народа русского, с песней и сказкою на устах прошла перед нами - и сама стала наполовину сказкою. Она почти легендарна, как легендарны Баян, Гомер, Оссиан...
Арина РодионовнаСвязанные темы
баня баян богатыри богатырь возлюбленные враги друзья жена жизнь имя история как ком люди мал малый матерь многое мошкара народ отчество перед песня почесть раз русский сам сказка собутыльники сотрапезники той толща уста фамилияПохожие цитаты
А как справиться с желанием вкусно поесть?
Раздеться догола, подойти к зеркалу и сказать себе, например: «У меня есть любимый мужчина Вася. Он должен видеть это тело и любить. Но обязан ли он, если есть соседка Рая, которая тоже хочет есть в три горла, но ради того, чтобы ее любил муж Федя, этого не делает. Если я себя уважаю и хочу, чтобы Вася любил именно меня, тогда надо ограничивать себя в еде. Либо распуститься окончательно и всем пытаться доказать, что в этих жировых складках и заплывших глазках есть особая прелесть, которую однажды Вася может и не разглядеть». Наш вес чаще всего результат нашей распущенности. Мы шастаем к холодильнику, вовсе не будучи голодными. Просто хочется все время жевать что-то вкусненькое. Конечно, тяжело отказаться от удовольствий. А кто сказал, что легко? Но если ты не больна, не сидишь на гормонах, значит, будь добра, возьми себя в руки.
Лариса Андреевна Гузеева
Марксизм пытается предоставить информированному индивидууму такую же власть внутри общества, какой объединенное человечество обладает над внешней природой. Эта компания имеет всемирные последствия. Если ей суждено победить, она изменит порядок вещей. Ни одна страна тогда не сможет позволить себе управлять кем-то, кроме знающих. Философ-натуралист, космолог, управляющий обществом, есть конечная мечта марксизма. Общество не является больше слепой частью природы - оно усовершенствовано, как и хаотический мир материи, человеческим знанием. В этой точке орден людей, отказавшихся от нормальных потребностей социальной жизни, приобретает особое значение. Люди, желающие управлять сгустком страстей и интересов, которые мы именуем обществом, не могут сами принадлежать ему. «Тот, кто стремится руководить другими, должен быть способен от многого отказаться» (Гёте).
Ойген Розеншток-Хюсси
Смотрели ли вы хоть раз по-настоящему кому-нибудь в глаза? Что происходит в этом случае?
В большинстве своем мы опасаемся смотреть прямо в глаза другому человеку; и люди сами не хотят, чтобы мы глядели на них таким образом, потому что их это пугает. Никто не хочет раскрыть себя; мы всегда держимся настороже; мы укрыты под различными слоями горя, страдания, желания, надежды; так что есть очень немного людей, способных смотреть вам прямо в глаза и улыбаться.
А улыбаться, быть счастливым, – очень важно; видите ли, без песни в сердце жизнь человека становится весьма тусклой. Можно ходить от одного храма к другому, от одного мужа или жены к другому мужу или к другой жене, можно найти какого-то нового учителя или гуру; однако при отсутствии этой внутренней радости жизнь имеет весьма мало смысла. И отыскать эту внутреннюю радость нелегко, потому что большинство из нас ощущает только поверхностное недовольство.
Подумайте об этом.
Джидду Кришнамурти
Говорил, говорю и буду говорить: не станет Черномырдин, не произойдет этого, как бы некоторые ни надеялись. Потому что, когда такие задачи стоят, когда мы так глубоко оказались, не время сейчас. Меня многие, я знаю, из-за того, что Черномырдин очень многим оказался, как в горле, как говорится. Но я всем хочу сказать, не говоря уж о Борисе Николаевиче, что пусть они не думают, что так легко. Ведь люди видят, кто болеет за судьбу, а кто просто занимается под маркой. Я знаю, кто тут думает, что пробил его наконец. Черномырдин всегда знает, когда кто думает, потому что он прошел всё это от слесаря до сих пор. И я делаю это добровольно, раз иначе нельзя, раз такие спекуляции идут, что хотят меня сделать как яблоко преткновения. Это надо внимательно ещё посмотреть, кому это надо, чтобы вокруг Черномырдина создавать атмосферу. Все должны знать: сделанного за годы реформ уже не воротишь вспять!
Виктор Степанович Черномырдин
Если бы я не любил еще и архитектуру, то, с риском прослыть чудовищем, вынужден был бы признаться, что вся моя жизнь - платья. Скажу без утайки: все, что я вижу, слышу обретает вид платьев. Платья - это мои мечты, но я приручаю их, и они покидают царство грез, становятся вещами, которые можно надевать и носить. Мода живет своей особой жизнью, по своим законам, которые другим законам неподвластны. Я же просто-напросто знаю, что должны получить мои платья, чтобы родиться. Они должны получить мои заботы, разочарования, восторги. Мои платья - это моя жизнь, какой я живу каждый день: с ее чувствами, всплесками, нежностью и радостью. Могу сказать без утайки, что самые мои страстные увлечения и самые влекущие страсти были связаны с платьями. Я одержим ими. Я их придумываю, продумываю, додумываю и после думаю. Они ведут меня кругами ада и рая, питая и пытая.
Диор, Кристиан
