Цитаты на тему «Науки» - страница 4
Один раз к старцу Паисию Святогорцу приехал очень образованный и учёный человек. Он изучил много наук, но не верил в Бога. Он сказал старцу Паисию:- Мне трудно поверить в то, что Бог есть. Я так много всего знаю, и могу объяснить, почему и как всё происходит. И я не могу принять то, что ты говоришь о Христе. Старец внимательно выслушал его и сказал:- А ведь ты глупее ящерицы. Учёный сильно обиделся и стал возражать. Но старец сказал: Ты глупее ящерицы, я это тебе докажу. Рядом с домом старца жила одна его знакомая ящерица, и старец её позвал. Она подбежала к старцу. Отец Паисий спросил её, есть ли Бог? Тогда она поднялась, села на задние лапки и кивнула головой.Тут учёный растерялся и заплакал. А старец сказал ему: Теперь видишь, что ты глупее ящерицы? Она знает, что есть Бог. Ты человек, а не хочешь понять, что Бог существует. Ученый ушёл от старца растроганный и потрясённый.
Паисий Святогорец
Помню: стоит в редакции «Аполлона» круглый трёхногий столик, за столиком сидит Гумилёв, перед ним груда каких-то пушистых, узорчатых шкурок, и он повествует собравшимся (среди которых было много посторонних), сколько пристрелил он в Абиссинии разных диковинных зверей и зверушек, чтобы добыть ту или иную из этих экзотических шкурок.
Вдруг встаёт Аркадий Аверченко, спрашивает у докладчика очень учтиво почему на обороте каждой шкурки отпечатано лиловое клеймо петербургского Городского ломбарда. В зале поднялось хихиканье - очень ехидное, ибо из вопроса сатириконского насмешника следовало, что все африканские похождения Гумилева - миф .
Гумилёв ни слова не сказал остряку. На самом же деле печати на шкурках были поставлены музеем Академии Наук, которому пожертвовал их Гумилёв.
Аркадий Тимофеевич Аверченко
Образованный человек все переносит легче. Вот, например, полковник Лоуренс. Войди он сейчас в трамвай, непременно пристал бы к нему с расспросами. Люблю побеседовать с образованными людьми. Надо думать, милостивый государь, те юноши были студентами. Студентами, весьма преуспевшими в науках. Мы вместе ждали трамвая, и я слышал их разговоры. Они говорили о некоем полковнике Лоуренсе и о его приключениях в Аравийской пустыне. ... Целые страницы из книги этого полковника читали наизусть. Одна фраза мне особенно понравилась, прекрасная фраза о зное, которым встретила полковника Аравийская пустыня. Зной ударил его по темени, ударил его, как сабля... Ужасный аравийский зной ударил его, как сабля, и он потерял дар речи.
Томас Эдвард Лоуренс
Относительность знаний - великая вещь. Утверждение «2 плюс 2 равно 13» относительно ближе к истине, чем «2 плюс 2 равно 41». Можно даже сказать, что переход к первому от второго есть проявление творческой зрелости, научного мужества и неслыханный прогресс науки - если не знать, что 2 плюс 2 равно четырем.
В арифметике мы это знаем, но ликовать рано. Например, в физике 2 плюс 2 оказывается меньше четырех - на деффект массы. А в таких тонких науках, как социология или этика, - так там не то что 2 плюс 2, но даже 1 плюс 1 - это то ли будущая семья, то ли сговор с целью ограбления банка.
К. Прутков-инженер. Мысль № 5.
Владимир Иванович Савченко
Сей муж был великого разума, высокого духа и глубокого учения. Сколь отменна была его охота к наукам и ко всем человечеству полезным знаниям, столь мужественно и вступил он в путь к достижению желаемого им предмета. Бодрость и твёрдость его духа оказывались во всех его предприятиях . Слог его был великолепен, чист, твёрд, громок и приятен. Предприимчивость сколь часто бывает в других пороком, столь многократно ему приобретала похвалу. Нрав имел он весёлый, говорил коротко и остроумно и любил в разговорах употреблять острые шутки; к отечеству и друзьям своим был верен, покровительствовал упражняющихся во словесных науках и ободрял их; во обхождении был по большей части ласков, к искателям его милости щедр, но при всём том был горяч и вспыльчив.
Николай Иванович Новиков
Мало кто решается неуклонно и безбоязненно руководится своим разумом и только его мерилом мерить любое явление. Настало, однако, время, когда именно такое мерило следует применить ко всем нравственным, политическим и общественным вопросам, ко всем монархам, министрам, сановникам, философам, к основам наук, искусств и т. д. Кто неспособен на это, то навсегда останется посредственностью.
Себастьян-Рош Николя де Шамфор