Цитаты на тему «Чистые» - страница 4
Листья. На гибких ветвях человеческих жизней - узорчатые зеленые листочки. Листья Добра - их больше всего, нежные листья Любви и листья Страха - они обычно растут где-то внизу, их мало. Листья Верности, может быть, не самые красивые по наверняка самые необходимые. Есть листья не похожие на другие, ни в каких гepбариях не описанные, они встречаются редко, и их надо особенно беречь. Качаются под ветром живучие гибкие ветви, но рано или поздно приходит осень, облетают пожелтевшие oт времени листья, и очень важно, чтобы узор ковра, который они выстелят на земле, был светлым, звонким и чистым. Это очень важно для будущей Весны.
Леонид Енгибаров
Есть правда, за которую умирают,
Есть правда, прикрываясь ей, – убивают.
Есть слово, от которого жизнь проснётся,
Есть слово, за которым беда ворвётся.
Есть память, что далёкой любовью греет,
Есть память, от которой душа немеет.
Есть стены, что от бедствия защищают,
Есть стены, что несчастных порабощают.
Есть старость – как безрадостных дней томление,
Есть старость – как для чистых Небес рожденье.
Протоиерей Алексий Зайцев
...лишь страх перед собственными желаниями, перед демоническим началом в нас заставляет отрицать тот очевидный факт, что в иные часы своей жизни женщина, находясь во власти таинственных сил, теряет свободу воли и благоразумие; некоторым людям, по-видимому, нравится считать себя более сильными, порядочными и чистыми, чем те, кто легко поддается соблазну, и, по-моему, гораздо более честно поступает женщина, которая свободно и страстно отдается своему желанию, вместо того чтобы с закрытыми глазами обманывать мужа в его же объятиях, как это обычно принято.
Стефан Цвейг
Вот молодые одесситы. Они читают колониальные романы по вечерам, а днём они служат в самом скучном из губстатбюро. И потому что у них нет ни визы, ни английских фунтов - поэтому Гехт пишет об уездном Можайске, как о стране, открытой им и не изведанной никем другим, а Славин повествует о Балте, как Расин о Карфагене. Душевным и чистым голосом подпевает им Паустовский, попавший на Пересыпь, к мельнице Вайнштейна, и необыкновенно трогательно притворяющийся, что он в тропиках. Впрочем, и притворяться нечего. Наша Пересыпь, я думаю, лучше тропиков.
По Ильфу, люди - замысловатые актёры, подряд гениальные.
Потом Багрицкий, плотояднейший из фламандцев. Он пахнет, как скумбрия, только что изжаренная моей матерью на подсолнечном масле. Он пахнет, как уха из бычков, которую на прибрежном ароматическом песку варят мало-фонтанские рыбаки в двенадцатом часу июльского неудержимого дня. Багрицкий полон пурпурной влаги, как арбуз...
Исаак Эммануилович Бабель
- А как мы будем мыть пол, ведь у нас нет щётки? - спросил пёсик.
- Я уже думала об атом, - ответила кошечка. - У тебя такая толстая мохнатая шерсть... Ты и будешь вместо щётки.
- Хорошо, - согласился он.
Кошечка взяла мыло, ведро с водой и вымыла весь пол пёсиком, как щёткой. Пол стал чистым-пречистым, но зато очень мокрым.
- Теперь хорошо бы наш пол чем-нибудь вытереть, - сказала кошечка и глубоко вздохнула.
Тут пёсик закричал:
- А я придумал! Я мокрый, а ты-то совсем сухая. И у тебя очень мягкая шёрстка, вроде полотенца. Давай я тобой вытру наш пол!
Так он и сделал. Пол стал чистым, сухим, но зато сами они - ужасно мокрыми и грязными .
- Надо бы нам самим вымыться!
Йозеф Чапек