Цитаты на тему «Сочинение» - страница 2
Свои сочинения на космические темы я всегда считал чистой фантазией. Мне даже в голову не приходило, что когда-нибудь смогу увидеть и коснуться рукой человека, который вернулся из космоса на Землю. Именно поэтому я считаю их самыми экзотическими людьми из тех, с которыми подружился в Советском Союзе. иметь портрет Земли, снятый человеком, который наблюдал её со стороны именно как планету, - это совсем не то, что разглядывать подобные изображения в журналах или в кино. Тогда я, конечно в шутку, называл космонавтику помощью, которую Советский Союз оказал лично мне, писателю, потому что первые шаги, новые и новые рекорды продолжительности орбитальных полётов таили в себе нечто большее, чем поощрение: это был вызов, брошенный воображению. Ведь если то, что я вообразил и изобразил, спроецировав на какое-то неопределённое расстояние во времени, осуществилось так быстро и в таком масштабе, то, понятно, я не имел права останавливаться на достигнутом...
Станислав Лем
Я решил изучить кантову Критику чистого разума, о которой я часто слышал, но которой я еще никогда не видал. Способ, которым я изучал это сочинение, совершенно странный. При первом чтении я получал о каждом отделе темное представление, которое я потом стремился уяснить себе собственной работой мысли и таким образом проникнуть в дух автора, это и есть именно то, что называется вдуматься в какую-нибудь систему; так как таким же точно способом я ранее уже усвоил системы Спинозы, Юма и Лейбница, то было естественно, что я помышлял о сводной или согласительной системе (Coalitionssystem). Я и построил такую систему и в форме примечаний и толкований к Критике чистого разума постепенно изложил ее так, как она складывалась у меня. Так в конце концов возникла моя трансцендентальная философия.
Соломон Маймон
И в жизни, и в творчестве я остаюсь учеником профессора Ватанабэ. Он оказал на меня решающее влияние в двух смыслах. Во-первых, речь идет о моём методе сочинения романов. По его переводу Рабле я понял тот принцип, который Михаил Бахтин называет образной системой гротескного реализма, или смеховой народной культурой, то есть важность материальных и физических начал, соотношение между космосом, социумом и физическим миром, тесная соотнесенность смерти и устремленности к новому рождению, смех, который ниспровергает любую иерархичность.
Кэндзабуро Оэ
Шопен колоссально музыкален. Он несравненно музыкальнее всех современников, и с его данными можно было бы стать величайшим композитором мира, но, к сожалению, музыкальность эта не находилась в соответствии с широтой его умственного кругозора. История музыки знает такие случаи, когда эти две стороны не находились в соответствии. Поразительно в Шопене то, что он, как композитор, почти не эволюционировал. Чуть не с первого орus'а это был уже законченный композитор, с ярко определённой индивидуальностью. Это была гордая, высоконравственная натура, которая целиком отразилась в его творчестве. Можно, не читая биографии Шопена, рассказать её, изучив его сочинения, - настолько ярко это отражение.
Александр Николаевич Скрябин
Сегодня мы можем поставить некоторые новые вопросы, относящиеся к самому характеру творческой работы одновременно писателя и имеющие, пожалуй, отношение к проблеме состава архива.
Если каждый усердный читатель русской классики твёрдо знал (и верил даже априори), что в прозе Бунина или Чехова два слова нельзя поменять местами без ущерба для художественного эффекта, то в последние пятнадцать лет проза совсем не бесталанных писателей такую процедуру не пропускает. Внимание автора и читателя сместилось на какие-то иные пласты текста, анализ которых вывел бы нас за пределы обозначенной темы. Отметим, однако, что в дальнейшем изучение этих новых творческих явлений, возможно, пойдёт параллельно с изучением технических возможностей сохранения разных этапов работы автора над текстом.
Вопрос, как как собирать отпечатки разных этапов работы автора над тем или иным его сочинением, для нас остаётся открытым; надеемся на конструктивное внимание к нему архивистов-практиков.
Мариэтта Омаровна Чудакова
Анаксимен же и Диоген считают, что воздух первее (proteron) воды, и из простых тел преимущественно его принимают за начало; а Гиппас из Метапонта и Гераклит из Эфеса - огонь, Эмпедокл же - четыре элемента, прибавляя к названным землю, как четвертое. Эти элементы, по его мнению, всегда сохраняются и не возникают, а в большом или малом количестве соединяются в одно или разъединяются из одного.
А Анаксагор из Клазомен, будучи старше Эмпедокла, но написавший свои сочинения позже его, утверждает, что начал бесконечно много: по его словам, почти все гомеомерии, так же как вода или огонь, возникают и уничтожаются именно таким путем - только через соединение и разъединение, а иначе не возникают и не уничтожаются, а пребывают вечно.
Эмпедокл
Я абсолютно ничего не понимаю в музыкальной технике, почему одни звуки нельзя смешивать с другими? Зато я знаю, какой саунд приемлем для нас. Мы, как группа никогда не копировали других исполнителей, и не заучивали чужие песни. Мы не умели снимать аккорды один к одному, да и не испытывали особого желания делать это. Всю свою энергию мы отдавали сочинению собственных композиций. Я пишу стихи сам для себя и некоторые из них потом превращаются в песни. Я уважаю слова за то, что в них порой скрывается некая мощь. Я люблю поэзию, потому что могу заниматься ей, не испытывая никаких влияний со стороны, Я не хочу говорить о своих любимых поэтах, потому что этот мир нужно открывать самому.
Курт Кобейн
Изредка читаю в этой тематике действительно достойные, пронзительные вещи, но это как жемчужинки - очень и очень редко. Все больше, уж извините, надрывной, стопроцентно слезогонной продукции о замержающих котятах и тому подобное. Наконец вспомнила, где встречала тонкую иронию на такое чтиво. Роман Ч. Диккенса «Посмертные записки Пиквикского клуба». Естественно написала их женщина. Назвала она это своё сочинение «Ода издыхающей лягушке»: О, лягушка! Припадая На живот и замирая, Возлежишь ты, издыхая, На бревне, О, горе мне! Детский шум и детский крик До твоих болот проник. И конец тебя настиг На бревне, О, горе мне!
Чарльз Диккенс