Цитаты на тему «Лед» - страница 4
Родись он на год, на два раньше, с ним этого не случилось бы: собаки тогда были в цене, и соседи выпрашивали себе друг у друга щенков. Лет пять тому назад в тех местах случился большой голод. Люди перебили всю скотину, переловили всех голубей. В то время волки из степи делали набеги на город. Они стаями переходили реку по льду, взбирались на яр, врывались в улицы. Собачий лай не предупреждал об их появлении: собак тогда не было в городе. Вслед за голубями настал их черед: всех их съели голодающие. И осмелевшие волки набрасывались на людей у их домов.
Потом, когда голод кончился и город снова обзавелся скотом и запасами, каждый хозяин поскорей стремился завести себе сторожевого пса. И теперь, хоть собак снова стало много и волки ушли далеко в степь, жители все еще не уничтожали щенков: жалели. Помнили еще, как плохо пришлось им без овчарок. Совестились топить, но и кормить всех щенят никому расчёта не было. Стали подкидывать соседям: авось да и возьмёт кто на выкорм?
Виталий Валентинович Бианки
Ум веселится, вспоминая Ломоносова. Радуется мысль, соглядая его жизнь и дела. Любо говорить о Ломоносове, и если я скажу звягливо и рогато, ты расскажи чиновно, с церемонией. Кого любишь, о том думаешь, за тем и ходишь глазами ума... Вижу Михайлушку Ломоносова юнгой-зуйком на отцовском судне... Двинская губа только что располонилась ото льда. Промысловые лодьи идут в море. Многопарусная «Чайка» Ломоносовых обгоняет всех. Михайло стоит на корме и дразнит лодейщиков, протягивает им конец корабельного каната ― нате, мол, на буксир возьму. Лодейщики ругаются, а Михайло шапкой машет: «До свиданья, дожидаться недосуг!» Пока жива была маменька-потаковщица, со слезами покидал родной дом. С годами «маменькин запазушник» втянулся в морскую жизнь. Его уму, острому, живому, пытливому, все вокруг казалось чудным и дивным. Сколько спит, столько молчит.
― Татка, у солнца свет самородный?
― На солнце риза царская и корона. То и светит.
― А звезды? Маменька сказывала: лампады ангельские...
― Ну да!
Михаил Васильевич Ломоносов
Вот и закончился старый год,
Время, как тень, идёт за мной.
Лишь стоит взглянуть в окно, в звёздное небо,
Где знак перемен готовит мне новый плен.
И ты не веришь моим словам,
И ты не веришь моим глазам.
И сердце твоё - как лёд, едва ли оттает.
Лишь кончится ночь, ты молча закроешь дверь.
Водолей, водолей мой.
Водолей, водолей, милый мой.
Водолей, водолей, водолей.
Виктор Владимирович Салтыков
Иоанн
Вновь мы воссели здесь и вновь - в короне:
И вы, надеюсь, рады видеть нас.
Пембрук
Не будь на то высокой вашей воли,
И нужды не было бы в повторенье:
Вы были коронованы, и с вас
Достоинство монаршее не снято...
Народной верности не оскверняли
Мятежные порывы, и страна
Не волновалась жаждой перемен.
Солсбери
Торжественный обряд свершить вторично,
Ещё украсить полный блеска сан,
Позолотить червонец золотой,
И навести на лилию белила,
И лоск на лёд, и надушить фиалку,
И радуге прибавить лишний цвет,
И пламенем свечи усилить пламя
Небесного сияющего ока -
Напрасный труд, излишество пустое.
Уильям Шекспир
Снова гений жизни веет;
Возвратилася весна;
Холм на солнце зеленеет;
Лед разрушила волна;
Распустившийся дымится
Благовониями лес,
И безоблачен глядится
В воды зеркальны Зевес;
Всё цветёт - лишь мой единый
Не взойдёт прекрасный цвет:
Прозерпины, Прозерпины
На земле моей уж нет.
Сколь завидна мне, печальной,
Участь смертных матерей!
Лёгкий пламень погребальной
Возвращает им детей;
А для нас, богов нетленных,
Что усладою утрат?
Нас, безрадостно-блаженных,
Парки строгие щадят...
Парки, Парки, поспешите
С неба в ад меня послать;
Прав богини не щадите:
Вы обрадуете мать.
Фридрих Шиллер
