Цитаты на тему «Мал» - страница 29
Терять мне было нечего, я ворвался в аудиторию, где заседали преподаватели, и заорал: "Пал Масалич! Я хочу у вас учиться!". Мало того, что я устроил переполох, но ещё и перепутал отчество педагога. Все были в замешательстве. Но, видимо, то, что я при всех заявил, что хочу учиться у Павла Владимировича Массальского, польстило известному педагогу, он прослушал меня и принял. Через несколько дней я уже занимался переводом из ленинградского института в Школу-студию МХАТ.
Борис Васильевич Щербаков
Из условности слов нельзя заключить, чтобы язык, или способ выражения, был изобретением человека. Изобретение предполагает или намерение, или нечаянность . Но мысли человек не изобретал, а так как мысль, в своём проявлении, необходимо условливается формою, то и слово, как форма мысли, родилось вместе с нею и не могло быть изобретением человека. Поэтому язык человеческий, при всей своей условности, основан на таких же непреложных законах, как и мысль. Происхождение слова современно рождению мысли, т. е. человек стал говорить в то же самое время, как начал мыслить. Язык развивается и совершенствуется вместе с мыслию: у диких и необразованных народов мало понятий и мыслей...
Виссарион Григорьевич Белинский
Странный встречается народ среди художников. Публика читает юмориста и покатывается со смеху, а сам он угрюм и в жизни никогда не смеется. С самою искреннею ненавистью писатель громит мещанство, а сам не живет как мещанин только потому, что живет как владетельный принц. Смеясь, умиляясь, любя, ненавидя, художник в творчестве своем искренне и сильно переживает соответственные чувства. А в жизни проявляет их очень мало. И в творчестве его нет никакой фальши! Этим он в корне отличается от художников неискренних, приноравливающихся, чувствующих про себя одно, а выражающих другое. Таких художников читатель раскусывает скоро и не стоит перед их биографией в недоумении, как перед биографией, например, Некрасова, Достоевского или Гейне.
Викентий Викентьевич Вересаев
― Ты уж принеси... а то я забуду, ― говорила она. Обед из двух блюд с куском говядины в супе стоил семнадцать копеек, а без говядины одиннадцать копеек. На второе ― то котлеты, то каша, то что-нибудь из картошки, а иногда полная тарелка клюквенного киселя и стакан молока. Клюква тогда стоила три копейки фунт, а молоко две копейки стакан. Не было никаких кассирш, никаких билетиков. И мало было таких, кто надует Моисеевну, почти всегда платили наличными, займут у кого-нибудь одиннадцать копеек и заплатят. После выставок все расплачивались обязательно.
Владимир Алексеевич Гиляровский
Да, это была настоящая красавица, и недаром все остальные даже из самых прелестных женщин меркли как-то при её появлении. На вид всегда она была сдержанна до холодности и мало вообще говорила. В Петербурге, где она блистала, во-первых, своей красотой и в особенности тем видным положением, которое занимал её муж, - она бывала постоянно и в большом свете, и при дворе, но её женщины находили несколько странной. тогда не было почти ни одного юноши в Петербурге, который бы тайно не вздыхал по Пушкиной; её лучезарная красота рядом с этим магическим именем всем кружила головы; я знал очень молодых людей, которые серьёзно были уверены, что влюблены в Пушкину, не только вовсе с нею незнакомых, но чуть ли никогда собственно её даже не видевших!
Наталья Николаевна Гончарова
Я пел с малых лет, где-то с четырех-пяти. Но, помню, мне это запрещали, потому что я сильно орал и попросту портил песни, которые пели мои родственники и соседи. Мне говорили: "Молчи". У меня тогда не было слуха. А на Украине песни такие, где нужно красивое многоголосье, умение петь в терцию. Наверное, только в десятилетнем возрасте у меня начал складываться слух. И голос, слава Богу, не сломался, сохранился после взросления. На Украине очень много прекрасных голосов. И в этом огромном количестве голосов мало кто может сказать себе: "Я точно смогу стать певцом". Я пел в самодеятельности. Потом по воле судьбы попал в военный ансамбль Белоруссии. Постепенно начал замечать, что мое пение людям действительно нравится. А потом уже осознал, что это моя судьба.
Ярослав Александрович Евдокимов
В Вас была влюблена половина Союза, да и сейчас - ненамного меньше. Вы женскую душу познали? - Мне дед - Харитон его звали, царство ему небесное, так говорил: "От смерти да от бабы, Славик, не убежишь..." Знаю одно - женщину нельзя обмануть, она сердцем видит. И еще одно понять женщину невозможно, она непостижима, как сама жизнь, в этом вся ее красота и вечная загадка... - Краше наших женщин нет! Есть красивые женщины повсюду, но их мало, у нас же - что-то невообразимое. Бог нас милует, жалеет за нашу тяжелую жизнь - нет в мире другой страны, где абсолютное, подавляющее большинство женщин были бы так сказочно красивы. Остальные - просто хорошенькие...
Ярослав Александрович Евдокимов
Если начать с самого начала... Я вот точно этот момент не припомню, но, кажется, когда я оторвался от груди матери, сразу решил: буду писателем. Цель была единственная: писатель не ходит на службу, он сидит дома и пишет. Писатель для меня не тот, кто сидит – тюк-тюк-тюк, словечко к словечку. Это графоман называется. Писатель - это определённый строй души, это особая работа. Писатель - это, в сущности, художник. Я, в данном случае, выбираю материал - слово. Вот хотя не откажусь и от акварели. Есть люди, которые рождаются с этим ощущением, но потом ему изменяют. Таких людей мы знаем и среди литераторов, и среди художников. Вот я в классе учился с такими, в школе они писали стихи. А потом - вдруг! - пырк - пырк! - денег не хватило, платят мало. Это уже не то. Дело не в том, что плохой человек оказался. Но это не художник! Потому что оплата художнику - его произведения.
Юрий Иосифович Коваль