Цитаты на тему «Дороги» - страница 3
Когда на постылой веревке
Затянут тугой узелок,
Я выйду, красивый и легкий,
К началу бескрайних дорог.
Коллеги, улыбки на лица!
Я волен, поздравьте меня.
Я всем предлагаю напиться
По случаю этого дня.
Несите стаканы и водку,
И в миг, когда тост на устах,
Забацаем общую фотку
На память об этих местах.
А я встану где-нибудь с краю,
Так сладко стоять на краю,
И всем на прощанье сыграю,
И всем, на удачу, спою.
Андрей Вадимович Макаревич
Кто же мой ближний, которого я должен возлюбить как самого себя?
И Христос отвечает, как часто он делает, переворачивая мир вверх дном: ближний это не тот, который тебе близок, не тот, который тебе дорог, не тот, кого ты, оглядываясь, заметишь и приблизишь к себе, - это тот, который в тебе нуждается, всякий, кто бы он ни был, встречный, поперечный, знакомый и незнакомый
Ближний - это тот, который в тебе нуждается!
Антоний Сурожский
Повеял летний ветерок;
Не дуновенье - легкий вздох,
Блаженный вздох отдохновенья.
Вздохнул и лег вдали дорог
На травы, на древесный мох
И вновь повеет на мгновенье.
Не слишком наша речь бедна,
В ней все имеет имена,
Да не одно: и «лед» и «ледень»,
А ветерок, что в летний час
Дыханьем юга нежит нас,
Когда-то назывался «летень».
Мария Петровых
Издалека долго
Течёт река Волга,
Течёт река Волга,
Конца и края нет.
Среди хлебов спелых,
Среди снегов белых
Течёт моя Волга,
А мне семнадцать лет.
Сказала мать: «Бывает всё, сынок».
Быть может, ты устанешь от дорог.
Когда придёшь домой в конце пути,
Свои ладони в Волгу опусти.
Людмила Георгиевна Зыкина
То же и с переводчиками. Современному читателю наиболее дорог лишь тот из них, кто в своих переводах старается не заслонять своей личностью ни Гейне, ни Ронсара, ни Рильке.
С этим не желает согласиться поэт Леонид Мартынов. Ему кажется оскорбительной самая мысль о том, что он должен обуздывать свои личные пристрастия и вкусы. Превратиться в прозрачное стекло? Никогда! Обращаясь к тем, кого он до сих пор переводил так усердно и тщательно, Л. Мартынов теперь заявляет им с гордостью:
.. в текст чужой вложил свои я ноты, к чужим свои прибавил я грехи, и в результате вдумчивой работы я все ж модернизировал стихи. И это верно, братья иностранцы: хоть и внимаю вашим голосам, но изгибаться, точно дама в танце, как в дане макабре или контрдансе, передавать тончайшие нюансы средневековья или Ренессанса - в том преуспеть я не имею шанса, я не могу, я существую сам!
Леонид Николаевич Мартынов
Опасен ли генерал без солдат?
Директор Французских железных дорог не в состоянии своими руками пустить поезд под откос. Но стрелочник! Какой завидный пост.
Сам себе Гитлер! Чудесное зрелище.
Но восемьдесят пять миллионов стрелочников за его спиной - и шутки в сторону. После смерти Гитлера стрелочники остаются и пытаются прикинуться безобидными .
Стрелочники ненавидят друг друга; однако, объединившись, они начинают именоваться народом и становятся неуязвимы.
Единственная защита от стрелочника - это индивидуализм народа. Отправить всех адмиралов во флот - вот и конец морским сражениям.
Борис Виан
Примечательной фигурой в ватаге первых футуристов был Крученых. Как странна судьба человека! Крученых, который отрицал долго и упорно прошлую культуру, отрицал ее не тактически, а всем существом, теперь усиленный библиофил. Всегда в его портфеле редкие книги. Маленький человек с украинским акцентом, Крученых был всегда очень трезв в жизни и сумасшедш в стихах. Он создал целую теорию заумного языка. Осуществлял ее неуклонно и занятно. Крученых был крайним «левым флангом» футуризма. Был неистощим на книги. Книги Крученых должны быть маленькими, так как каждая из них написана одним росчерком пера. Говорят, что во время империалистической войны, не желая быть мобилизованным, Крученых пару лет провел в вагоне железных дорог, не желая нигде осесть. В поэзии Крученых фигура занятная и недостаточно освоенная.
Алексей Елисеевич Кручёных
Горы далёкие, горы туманные, горы,
И улетающий, и умирающий снег.
Если вы знаете - где-то есть город, город,
Если вы помните - он не для всех, не для всех.
Странные люди заполнили весь этот город:
Мысли у них поперёк и слова поперёк,
И в разговорах они признают только споры,
И никуда не выходит оттуда дорог.
Вместо домов у людей в этом городе небо,
Руки любимых у них вместо квартир.
Я никогда в этом городе не был, не был,
Я все ищу и никак мне его не найти.
Если им больно - не плачут они, а смеются,
Если им весело - вина хорошие пьют.
Женские волосы, женские волосы вьются,
И неустроенность им заметет уют.
Юрий Алексеевич Кукин
Нас хоронила артиллерия.
Сначала нас она убила.
Но, не гнушаясь лицемерия,
Теперь клялась, что нас любила.
Она выламывалась жерлами,
Но мы не верили ей дружно
Всеми обрубленными нервами
В натруженных руках медслужбы.
Мы доверяли только морфию,
По самой крайней мере ― брому.
А те из нас, что были мертвыми, ―
Земле, и никому другому.
Один из них, случайно выживший,
В Москву осеннюю приехал.
Он по бульвару брел как выпивший
И средь живых прошел как эхо.
Кому-то он мешал в троллейбусе
Искусственной ногой своею.
Сквозь эти мелкие нелепости
Он приближался к Мавзолею.
Он вспомнил холмики размытые,
Куски фанеры по дорогам,
Глаза солдат, навек открытые,
Спокойным светятся упреком.
Константин Ильич Левин
