Цитаты на тему «Эти» - страница 19
Православная церковь? Я теперь с этим словом не могу уже соединить никакого другого понятия, как несколько нестриженных людей, очень самоуверенных, заблудших и малообразованных, в шелку и бархате, с панагиями бриллиантовыми, называемых архиереями и митрополитами, и тысячи других нестриженных людей, находящихся в самой дикой, рабской покорности у этих десятков, занятых тем, чтобы под видом совершения каких -то таинств обманывать и обирать народ.
Лев Николаевич Толстой
Я ещё совсем маленькая была, а уже мечтала о детях. Помню, не расставалась с куклой и всё время о ней заботилась, изображала из себя мамочку. Никогда не получала такого удовольствия от своей работы и карьеры, как от материнства. Знаете, моему сыну Ноа было всего пять дней, а я уже переживала, что он так быстро растёт. Плакала, когда ему исполнилось две недели - оттого, что мне осталось совсем мало времени быть с ним рядом. (Смеётся.) И ещё, после рождения своих малышей я ненавижу смотреть новости. Они заставляют меня плакать. Потому что все люди, о которых говорится в этих чёртовых новостях, чьи-то дети или матери.
Меган Фокс
То, чем меня, собственно, научная фантастика очаровала - это так называемым Sense of wonder - Неожиданным, Удивительным, Чудесным, которые описаны в этих историях. Для этого не нужно уклоняться в нереальные сферы: совокупность действий и переживаний, получаемых посредством разработанной на основе естествознания современной техники, гораздо фантастичнее всех ведьм, монстров и волшебников из сказок и легенд. Это нетронутая целина реальной утопии, которая находится в будущем, и путь туда связан с многими неудачами, ошибками и угрозами.
Герберт Вернер Франке
...он невзначай напился пьян и в пьяном образе, забыв про семью и службу, ровно пять дней и ночей шатался по злачным местам. От этих беспутно проведенных пяти суток в его памяти уцелел один только похожий на кашу сумбур из пьяных рож, цветных юбок, бутылок, дрыгающих ног. Он напрягал свою память, и для него ясно было только, как вечером, когда зажигали фонари, он забежал на минутку к своему приятелю поговорить о деле, как приятель предложил выпить пива...
Антон Павлович Чехов
Сегодня мы можем поставить некоторые новые вопросы, относящиеся к самому характеру творческой работы одновременно писателя и имеющие, пожалуй, отношение к проблеме состава архива.
Если каждый усердный читатель русской классики твёрдо знал (и верил даже априори), что в прозе Бунина или Чехова два слова нельзя поменять местами без ущерба для художественного эффекта, то в последние пятнадцать лет проза совсем не бесталанных писателей такую процедуру не пропускает. Внимание автора и читателя сместилось на какие-то иные пласты текста, анализ которых вывел бы нас за пределы обозначенной темы. Отметим, однако, что в дальнейшем изучение этих новых творческих явлений, возможно, пойдёт параллельно с изучением технических возможностей сохранения разных этапов работы автора над текстом.
Вопрос, как как собирать отпечатки разных этапов работы автора над тем или иным его сочинением, для нас остаётся открытым; надеемся на конструктивное внимание к нему архивистов-практиков.
Мариэтта Омаровна Чудакова
Всякий, кто сколько-нибудь внимательно перечитывал стихи поэта, сборники, изданные им, знает, что канонических текстов его стихов не существует. При подготовке каждого издания Пастернак всегда делал исправления .
Мотивом всех этих переделок была отнюдь не требовательность. Просто Пастернаку казалось, что строй образов того, молодого времени чужд его последним поэтическим идеям и поэтому подлежит изменению, правке. Пастернак не видел и не хотел видеть, что стих его живёт, что операции он проделывает не над мёртвым стихом, а над живым, что жизнь этого стиха дорога множеству читателей. Пастернак не видел, что стихи его канонических текстов близки к совершенству и что каждая операция по улучшению, упрощению лишь разрывает словесную ткань, разрушает постройку.
Плащ героя, пророка и бога был Пастернаку не по плечу.
Варлам Тихонович Шаламов
Никто никогда не скажет, сколько тайн заключает в себе Великий и непостижимый Океан. Чуждый человеку, он неохотно пускает его в свои владения, не прощает малейших ошибок и безжалостно карает зазевавшихся. Океан бесконечен, ибо это настоящая Вселенная. А потому, несмотря на то, что человечество изучает его уже столько веков, Океан все так же таинственен и недоступен, как и в тот миг, когда первый человек его впервые увидел. При всех этих выдающихся открытиях последнего времени совершенно очевидно, что свои самые главные тайны океан припас напоследок, и пройдет еще весьма немало времени, прежде чем он допустит к ним человека. А потому впору задуматься: так ли был нереален главный персонаж «Соляриса» Станислава Лема – мыслящий океан далекой планеты? И надо ли нам для этой встречи вообще куда-то лететь?
Владимир Виленович Шигин