Цитаты на тему «Небо» - страница 24
Идя от Бальмонта, любовался звездами. Наконец-то отдернулся облачный полог ― и какая радость было увидеть и красавца Ориона, и красный Альдебаран, и красный Бетельгейзе, и чудный зеленовато-белый бриллиант Сириуса. Я смотрел на них новыми, открывшимися глазами. Я узнавал их по заученным расположениям на звездных картах ― и будто какие-то нити связывали меня с небом! Было четыре часа ночи, надо было спать, а белый Сириус стоял прямо под окнами и не давал глазам оторваться от него!
Сергей Сергеевич Прокофьев
...перед глазами рыболова не один поплавок! Он видит сразу и воду и небо. Белые облака медленно проплывают под поплавком: вот сейчас поплавок сковырнется с края облака и ухнет в бездонную и синюю небесную глубину! Иногда под поплавком, медленно взмахивая крыльями, пролетают птицы. Сколько событий происходит перед глазами!
Николай Иванович Сладков
Моя сестра - марсианка,
А я - житель Луны.
Я - самый первый житель Луны.
Мой друг Вася - землянин,
Он король белизны,
Он любит поесть белены.
Я тоже когда-то ел белену,
Я видел в этом большой прок,
Теперь я - лунный игрок.
Мой друг Вася услышал меня,
Он скоро прибудет ко мне.
Мы вместе будем жить на Луне.
Потом прибудут все остальные,
Те, кто любил слушать небо.
Эдуард Сергеевич Старков
Уточка моховая, Где ты ночь ночевала? - Там, на Ивановом болоте. Немцы Ивана убили; В белый мох огрузили. Шли-прошли скоморошки, По белому мху, по болотцу, Выломали по пруточку, Сделали по гудочку. Тихонько в гудки заиграли, Иванушкину жизнь рассказали, Храброе сердце хвалили. - Сидите, заезжие гости. Не глядите на часы. Вечера не хватит ― ночи прихватим. Не думайте, что я стара и устала. Умру, дак высплюсь. Вы пришли слушать про Ивана Широкого? Добро сдумали. Небо украшено звездами, наша земля таковых Иванов именами. И не Иваны свою славу затеяли ― время так открывается. Иван Широкий был русского житья человек. Шёлковая борода, серебряная голова, сахарные уста. Он был выбран с трех пристаней наделять приезжающих рыбой, хлебом и вином. За прилавком стоит, будто всхоже солнышко.
Борис Викторович Шергин
Покрыта парчёвым блестящим одеяньем,
Стояла предо мной гигантская сосна;
Кругом глубокая такая тишина,
Что нарушать её боялся я дыханьем.
Деревья стройные, как небеса светлы,
Вели, казалось, в глубь серебряного сада,
И хлопья снежные, пушисты, тяжелы,
Повисли на ветвях, как гроздья винограда.
И долго я стоял без мыслей и без слов...
Когда же топора впервые звук раздался,
Весь лес заговорил, затопал, засмеялся
Как бы от тысячи невидимых шагов.
Алексей Николаевич Апухтин
Вчера я был в Ипатьевском монастыре .
Обведённая венцом снегов, раскрашенная кармином и лазурью, легла на задымлённое небо севера, как пёстрый бабий платок, расписанный русскими цветами.
Линии непышных её куполов были целомудренны, голубые её пристроечки были пузаты, и узорчатые переплёты окон блестели на солнце ненужным блеском.
В пустынной этой церкви я обошёл древние иконы, весь этот склеп и тлен безжалостной святыни.
Угодники - бесноватые нагие мужики с истлевшими бёдрами - корчились на ободранных стенах, и рядом с ними была написана российская богородица: худая баба, с раздвинутыми коленями и волочащимися грудями, похожими на две лишние зелёные руки.
Древние иконы окружили беспечное моё сердце холодом мертвенных своих страстей, и я едва спасся от них, от гробовых этих угодников.
Их бог лежал в церкви, закостеневший и начищенный, как мертвец, уже обмытый в своём дому, но оставленный без погребения.
Исаак Эммануилович Бабель
Небо беспрерывно покрыто серыми облаками, воздух так сыр, что в нём должны жить одни рыбы, а на мостовой камни движутся под колёсами, как клавиши на фортепиано. Если б не было выдумано фальшивых причёсок, то пукли распустились бы при переезде чрез улицу. Но петербургские жители умели вознаградить себя за все неблагосклонности природы: превратили ночь в день, заменили искусственным светом, и все произрастания целого мира собрали в своих оранжереях и гостиных.
Фаддей Венедиктович Булгарин
Слушай, художница. Нынче опять я ходил любоваться
Месяцем, рдяным опять. Той же дорогою шел ―
Всё мимо ели, любимой тобой. Ты ее собиралась
Верной бумаге предать яркою кистью своей.
Ею ты днем восхитилась. Она и правда прекрасна
Мощной и свежей красой, ветви раскинув, стройна,
Темные ― в ясной лазури; под ними ― в солнечном свете ―
Нивы ковром золотым, пышным далеко блестят;
Далее ― зеленью мягко луга светлеют; за ними
Темной полоскою лес небо, зубчатый, облег;
Выше, в живой синеве, ее обняв и лаская,
Взорам приятна опять темных ветвей бахрома...
Юрий Никандрович Верховский
Десяток гигантских черных тополей будто бы крышей закрывал место, где мы снова остановились. Лазаретные повозки расположились в несколько рядов. Доктора, фельдшера и санитары суетились и приготовлялись к перевязке. Пушечные выстрелы гремели невдалеке; удары становились все чаще и чаще. Еще два батальона прошли мимо нас вперед; мы, вероятно, были оставлены для резерва. Нас отвели в сторону, люди составили ружья и улеглись на земле, покрытой мягкой душистой мятой. Я лежал на спине и смотрел сквозь ветви на потемневшее небо. Гигантские, в шесть обхватов, стволы уходили вверх, ветвились, переплетались. Только кое-где выглядывала звездочка на черно-синем небе, и далеко-далеко казалась она, на дне какой-то бездны, и мирно посматривала оттуда. А выстрелы гремели и гремели.
Всеволод Михайлович Гаршин
Приключение, не выходящее за тесные рамки комнаты в борделе, затрагивает все уголки света во времени, пространстве и вечности, географию и историю, геологию и космографию, логику и богословие, физику и метафизику - вплоть до границ осязаемого и сверхчувственного. Здесь затаили дыхание Небо и Ад, участливо наблюдающие за каждым кувырком.
Марсель Жуандо
Сон заземляет, а непрерывное бдение («Я сплю, а сердце мое бдит». Песн. 5: 2) выводит за границы жизни-смерти, земли-неба. Бодрствующий притягивается в сферы Богородицы и как бы заживо берётся на небеса. (Преподобный) Нил Сорский спал сидя, а для того, чтобы и сидя спать неглубоко, выстрогал себе длинные палки, которыми подпирал плечи.
Иоанн (Береславский)
В сердце весна, я не одна, веришь.
Мне хорошо, ветер в лицо - веет.
Крылья любви уносят меня, в небо.
Туда, где ты не был.
А я такая, какая я есть.
В моих глазах это можно прочесть.
Я знаю точно - счастье здесь.
В тебе...
Припев:
А за окном май, моя жизнь - рай.
Шепчет на ухо - обнимай.
А я с ума схожу, ай-я-яй.
А за окном май, моя жизнь - рай.
Шепчет на ухо - обнимай.
А я с ума схожу, а я с ума схожу, ай–я–яй.
А я с ума схожу, ай-я-яй.
Клава Кока
Его поэзия блистательна и холодна. Должно быть, это самые блистательные и самые «ледяные» русские стихи. «Парнас» Брюсова - перед ним детский лепет. Но, как в голосе и улыбке Комаровского, и в этом блеске что-то деревянное. И что-то неприятно одуряющее, как в этой комнате, слишком натопленной, слишком освещенной, слишком заставленной цветами.
...Мы слушаем стихи, пьём токайское, о чем-то разговариваем. Наконец, прощаемся. Как приятно вдохнуть полной грудью после благовонной духоты этого дома. Духоты и еще чего-то веющего там - среди смирнских ковров и севрских ваз...
Подморозило. Небо посинело перед рассветом. Через полчаса подадут поезд. Ох, - скорее бы в кровать, после бессонной странной ночи.
Это 1914 год, февраль или март. Комаровский говорил о своих планах на осень. Доктора надеются... Если не будет припадка... Поездка в Италию...
Он развернул газету, прочел, что война объявлена, и упал. Сначала думали - обморок. Нет, оказалось, не обморок, а смерть.
Василий Алексеевич Комаровский
Горы далёкие, горы туманные, горы,
И улетающий, и умирающий снег.
Если вы знаете - где-то есть город, город,
Если вы помните - он не для всех, не для всех.
Странные люди заполнили весь этот город:
Мысли у них поперёк и слова поперёк,
И в разговорах они признают только споры,
И никуда не выходит оттуда дорог.
Вместо домов у людей в этом городе небо,
Руки любимых у них вместо квартир.
Я никогда в этом городе не был, не был,
Я все ищу и никак мне его не найти.
Если им больно - не плачут они, а смеются,
Если им весело - вина хорошие пьют.
Женские волосы, женские волосы вьются,
И неустроенность им заметет уют.
Юрий Алексеевич Кукин
