Цитаты на тему «Вещи» - страница 23
Нам нужно есть, пить, спать, лениться, любить, то есть, касаться самых приятных вещей в этой жизни, и всё же не поддаваться им. Но, делая всё это, необходимо, чтобы... мысли, которым мы посвятили себя, оставались господствовать в нас и продолжили своё бесстрастное движение в нашей несчастной голове: нужно из жизни создавать мечту, а из мечты – реальность.
Пьер Кюри
От Москвы километров отъехали на сто,
И тогда мимо нас, как-то царственно вкось,
Властелин-вавилонянин с телом гимнаста,
Пробежал по тропинке породистый лось.
Он боялся машин и дорожного шума,
Как мужчины порою боятся мышей,
Был испуг маловажен, а важная дума
В нем светилась печальною сутью вещей.
Побежать, пожевать бы кипрей узколистный,
А свобода ― в созвездиях над головой!
Пленник мира, на мир он смотрел ненавистный,
На союз пожирателей плоти живой.
Семён Израилевич Липкин
Ни в одном из лицейских его стихотворений, которых большая часть нам известна, вы не найдёте стремления перелететь через существующий порядок вещей в безвестную, бесконечную даль и строить там свой порядок вещей; основные идеи поэт почерпает везде из окружающих его явлений; он метким взглядом извлекает из них поэтические элементы и из этих свежих, существенных даров жизни строит свои поэтические здания, столь же существенные и истинные. Это направление мы считаем величайшею услугою, какую оказал Пушкин нашей литературе и образованности; оно-то и сделало его народным поэтом, потому что наш народный гений менее всего наклонен к априорическому, а, напротив, полный жизни и самой здравой логики, он любит жизнь, истину, простоту, любит подвизаться в области вещей, а не призраков.
Александр Васильевич Никитенко
Борьба против психологизма вполне правомерна, психологизм есть смерть философии. Человек не есть психологическая предпосылка философского познания, он ― предпосылка вселенская, онтологическая, космическая. Источником философского познания могут быть лишь космические, универсальные состояния человека, а не психологические, индивидуальные его состояния. «Человек ― мерило вещей», ― учил Протагор, и это стало источником релятивизма, скептицизма и позитивизма. Отъединенный от космоса, замкнутый в себе, потерявший связь с абсолютным бытием, человек всего менее может быть мерилом вещей. Софисты, релятивисты, позитивисты не знают человека как микрокосма, как образа и подобия бытия абсолютного. У них человек понижен в ранге, деабсолютизирован, превращён в относительное состояние, в пучок ощущений, в каплю в море мировой необходимости, в песчинку песчаной пустыни бытия.
Протагор
Посмотрите, те же штрафы огромные, которые я заплатил за маску. Сначала нам говорят: не надо масок, потом штрафуют на какие-то фантастические суммы, потом все это проходит опять без масок – и это все в течение месяца.
При этом не меняется ситуация никак по коронавирусу ни в мире, ни у нас в стране. На ухе висит маска – мы не штрафуем, я снял маску – штрафуем. Объясняйте!
Вы у меня забираете огромные деньги, больше полумиллиона рублей, и вы даже ничего не объясняете. Это что за рейдерские захваты чужих денег, я не могу понять?!
Я отвык от этого и буду говорить об этих вещах, я не собираюсь молчать. Это безобразие, это позор, это ужас, который творится.
Леонид Викторович Слуцкий
Утром, не вставая со своего дивана, взял томик И. С. Соколова-Микитова, просмотрел перед тем как возвращать в институтскую библиотеку. Скорее всего, читать всю книгу не стану, многое отжило, охота тоже как бы не моё дело, но вот раздел зарисовок и, как раньше не говорили, эссе «Моя комната» меня заинтересовали. Я ведь сам уже давно кружусь вокруг того, чтобы написать что-то, а возможно роман, о вещах, которые меня окружают. Вот и идея пришла: начну с кузнецовского фарфора, потом мебель, фотографии. Это все я еще раз просмотрю.
Иван Сергеевич Соколов-Микитов
Люди очень наивные и очень самоуверенные полагают, что человек является господином вещи, что он может купить ее, подарить, продать или выбросить. Это суждение, разумеется, давно опровергнуто ворохами фактов. Человек всецело подчинен различным вещам, начиная от своей рубашки, той самой, что ближе к телу, и кончая золотом Калифорнии или нефтью Ирака. История различных войн – это томление вещей, выбирающих себе резиденцию, придворных и слуг.
Илья Григорьевич Эренбург