Цитаты на тему «Окна» - страница 2
Во мраке просыпаясь, звуки шлю тому,
Кого не знаю и кого люблю,
Кого люблю за то, что не познаю.
Ты слышишь? Мы живем на сквозняке.
Рука во тьме спешит к другой руке,
А между ними нить горит сквозная
Ты чувствуешь? Душа летит к душе.
Так близко ты, но мгла на стороже,
Закрытых окон нет - глаза закрыты.
Во мраке просыпаясь, звуки шлю тому,
Кого не знаю, но кого люблю
И верю, и ищу, как знак забытый.
Владимир Львович Леви
Я и ты, нас только двое?
О, какой самообман.
С нами стены, бра, обои,
Ночь, шампанское, диван.
С нами тишина в квартире
И за окнами капель,
С нами всё, что в этом мире
Опустилось на постель.
Мы лишь точки мирозданья,
Чья-то тонкая резьба,
Наш расцвет и угасанье
Называется - судьба.
Мы в лицо друг другу дышим,
Бьют часы в полночный час,... показать весь текст ...
Валентин Иосифович Гафт
Едва они въехали в Лихов, как стали подпрыгивать, да так, будто под тележку были нарочно подброшены самые что ни на есть неудобомостимые камни. Пётр поехал по мягкому; они огибали высокий острожный частокол, около которого разрослись курослепы; вдали поблескивал одинокий штык: в острожных, решётчатых окнах видел он бритое лицо в сером халате.
Андрей Белый
Вчера я был в Ипатьевском монастыре .
Обведённая венцом снегов, раскрашенная кармином и лазурью, легла на задымлённое небо севера, как пёстрый бабий платок, расписанный русскими цветами.
Линии непышных её куполов были целомудренны, голубые её пристроечки были пузаты, и узорчатые переплёты окон блестели на солнце ненужным блеском.
В пустынной этой церкви я обошёл древние иконы, весь этот склеп и тлен безжалостной святыни.
Угодники - бесноватые нагие мужики с истлевшими бёдрами - корчились на ободранных стенах, и рядом с ними была написана российская богородица: худая баба, с раздвинутыми коленями и волочащимися грудями, похожими на две лишние зелёные руки.
Древние иконы окружили беспечное моё сердце холодом мертвенных своих страстей, и я едва спасся от них, от гробовых этих угодников.
Их бог лежал в церкви, закостеневший и начищенный, как мертвец, уже обмытый в своём дому, но оставленный без погребения.
Исаак Эммануилович Бабель
К кладбищу ведёт длинная Расстанная улица. Небольшие дома по большей части заняты монументальными мастерскими; готовые мраморные и гранитные памятники глядят из окон; на них приготовлены места для надписей, а самих надписей ещё нет; смерть напишет их сегодня или завтра. В заборах - лавочки для продажи цветов и венков из мха и иммортелей; все заборы увешаны ими. Одна-две кухмистерские с большими залами для поминания усопших. Кладбищенская богадельня; ветхие старухи поглядывают из сада на прохожих, идущих к кладбищу и от него, ожидая, когда и им придётся отправиться туда же на покой. Два дома причта кладбищенской церкви на конце улицы, у самой площадки перед воротами. Густая зелень закрывает кладбище; церковь, маленькая, старинная, едва виднеется из неё. Недавно поставили в сторонке другую, большую. Старый сторож сидит на лавочке с трубкой и поплёвывает на мостовую. За воротами небольшой навес с прилавком; там сидит старушка из богадельни и принимает пожертвования.
Всеволод Михайлович Гаршин
Нары. На табурете аккуратная стопка книг. Сверху «Цыганские романсеро» Федерико Лорки на испанском языке. Здесь под Москвой живут испанские солдаты. Они мстят под Волоколамском за своего Лорку, за Мадрид. Смелые, веселые люди. Черные глаза, черные вьющиеся волосы, до блеска начищенные сапоги...
Далеко Мадрид. Они молча вспоминают расстрелянных жен, голодных детей в лачугах Бильбао. Рвутся в бой, мстят за своих детей, мстят за своего Лорку. Весенняя русская ночь. Из окон несется звук гитар и пение непонятной, но родной песни.
Семён Петрович Гудзенко
Грелку захлестнули эмоции, её пригласили в постель к Королю и Королеве!
она запела:
Пой, веселись! Возрадуйся, грелка,
Что мягка и толста и полна теплоты;
Да кипит в ней вода, и она, как сиделка,
Пусть хранит ваш покой и спасает от тьмы.
Пусть за окнами вьюга, метель, непогода -
Король с Королевой забудут невзгоды,
Когда тёплая грелка, мурлыча, как кошка,
Уляжется в их королевские ножки.
Кэтрин Патерсон
- Сбегай узнай-ка, есть ли комнаты, - проговорил Афанасий Иванович, и спрыгнувший с козел слуга торопливо прошел в калитку.
Через минуту послышалось шуршание засова, и в распахивающихся воротах показался не то дворник, не то жилец в синем затасканном халате. Коляска въехала по проулку во двор и остановилась в нём перед деревянным крылечком, на пороге которого стояла небольшая востроносая и черномазая женщина, слегка раскидывавшая руками и повторявшая: «пожалуйте». Она указала проезжим довольно просторную комнату с двумя окнами во двор и двумя в тесный переулок, отделявший самый дом от соседнего забора. Незатейливая меблировка состояла из крашеного столика между окнами во двор, нескольких стульев, кровати против окон в переулок и подозрительного дивана спиною к переулку. На подоконниках стояли тщательно содержимые горшки с растениями: геранью, миртами и даже кактусом.
– Нет ли тут клопов? – спросил Афанасий Иванович, ни к кому специально не обращаясь.
Афанасий Афанасьевич Фет
