Цитаты на тему «Коммунист» - страница 2
Если то, что мы делаем с немцами, - это свобода, тогда дайте мне умереть. У меня не укладывается в голове, как американцы могли пасть столь низко. Я просто уверен, что всё это имеет семитские корни. Тех, кто мог бы составить отличную нацию, мы уничтожили, а теперь вовсю стараемся заменить их дикарями. На самом же деле немцы - единственный оставшийся в Европе порядочный народ, и семитское влияние в прессе налицо. Похоже, что подобное положение вещей призвано наказать немецкий народ в целом, а вовсе не каждого из немцев по отдельности. Так же, как и вас, меня взбесила та отборная куча лжи, которую коммунисты и семитские элементы нашего правительства выдвинули против меня и практически каждого другого командира.
Джордж Паттон
Трудно сказать, какой она была Тольятти, Тольятти не уйти, потому что памятники, не оставил дневник, что она думает никто не знал, Тольятти, я думаю, что даже его партнер Nilde Iotti. Можно сказать, что было верным исполнителем приказов Сталина . Это всегда было и так пользовался доверием Сталина. [...] Он был дипломатом в себе, тем более, что человек двадцать пять или тридцать лет сохранились в Москве, не вдаваясь в тюрьму, судили или к стене. Что ж, это один из великих символов. Являются ли некоторые из них. [...] Она не может быть государственным, поскольку коммунисты не государство в крови, коммунисты стороны. Сталин никогда не был главой государства, главой правительства, не был главой партии. Власти не лежит ни в коммунистических режимов в государства или правительства, находится в партию. (Монтанелли, Индро)
Пальмиро Тольятти
Каким образом, например, Егор Гайдар, всю жизнь просидевший то в журнале «Коммунист», то в экономическом отделе газеты «Правда» оказался вдруг экономистом-рыночником и демократом? Охотно верю, что он читал какие-то книжки про рынок (тайком от своего партийного начальства), но он никогда не жил в стране с рыночной экономикой и понятия не имел, как это всё работает. Отсюда его безобразные «рыночные реформы», его ваучерная «приватизация», выродившаяся в простое жульничество. В результате за каких-нибудь два года такие вот «демократы» ухитрились дискредитировать то, за что мы 30 лет боролись.
Егор Тимурович Гайдар
Я вам готов расписаться, что я не покупаю ничего за ближайшие пять лет. Не куплю никакие предприятия, не заберу, не отниму. Меня не интересуют никакие активы, я хочу сейчас одно - чтобы тарифы снизились в стране, это спасет экономику и позволит сохранить людей от выезда. Потому что если этого не будет, тогда нам капец. Нам как стране - это в широком смысле. Все скажут, что если при его богатстве он так говорит, то, что делать нам, бедным людям? Я больше могу сказать, что если для того, чтобы Украина выжила, надо стать не то что социал-демократом, а коммунистом, то я тоже на это готов. Я готов все сдать и стать, допустим, простым директором завода, как было у большевиков при НЭПе.
Игорь Валерьевич Коломойский
Теперь это была начальственная ложа, и в ней с друзьями сидел коммунист Ш., заведовавший тогда Петербургом в качестве как бы полицмейстера. Увидев меня, Ш. пригласил меня в ложу выпить с ним чашку чаю. Кажется, там был и Зиновьев, самовластный феодал недавно ещё блистательной северной столицы.
За чашкою чаю Ш., увлекаясь хорошо разыгрываемой пьесой, вдруг замечает мне:
- По-настоящему вас, актёров, надо уничтожать.
- Почему же? - спросил я, несколько огорошенный приятной перспективой.
- А потому, что вы способны размягчить сердце революционера, а оно должно быть твердó как сталь.
- А для чего оно должно быть твердо как сталь? - допрашивал я дальше.
- Чтоб рука его не дрогнула, если нужно уничтожить врага.
Фёдор Иванович Шаляпин