Цитаты на тему «Единственное» - страница 19
Музыка была для наших мест единственным способом выражения уверенности в себе или эскапизма. Музыка была в то время всем почти для каждого - слушать и танцевать под музыку, вдохновляться теми или иными - это было всё, что людям было интересно. Каждый в моей семье обучался музыке, все мои подружки вместе со мною изображали после школы участниц какой-то женской группы - к примеру, The Supremes... это было очень глупо.
Мадонна (певица)
Юрий Сидоров был единственным сыном престарелых родителей. Мать не перенесла его смерти, и угасла в тот же год.
Я приехал в Калугу поклониться могиле моего друга. Помню пустое загородное кладбище, бешеную февральскую вьюгу, звенящую металлическими вёнками и, над могилой, - могучего, безмолвного от горя старика-отца, закутаннаго пледом...
Эта безвременная смерть юноши накануне посвящения в духовный сан произвела впечатление рокового удара и грозного предостережения. И теперь друзья не перестают собираться в день кончины Сидорова в том храме, где он любил бывать, в храме Христа Спасителя, для совершения паннихиды. И как не верить, что этот юноша, вырванный из жизни накануне своего великого дела, уже обрекший себя на служенее пред престолом, и теперь невидимо присутствует в церкви, молится с нами, помогает нам? Здесь не одно сожаление и печаль, здесь твёрдая вера и надежда.
Юрий Ананьевич Сидоров
Это верно, что в современных политических идеологиях отсутствует связь с трансцендентным. Но из элементов священного остается все же базовое чувство ответственности, отличающее вождя, и мессианская надежда. Не знаю, какого мнения сам о себе был Сталин, но почитайте поэтов: они видели в нем солнце или «первого и единственного». Это образы, конечно, не трансцендентные, но, по крайней мере, сверхчеловеческие. Миф о Сталине несет в себе тоску по архетипу. Нет такой «деградации», которая не напоминала бы о чём-то более высоком, утерянном или смутно желаемом.
Мирча Элиаде
Внесенная в парламент программа действий Правительства не просто разочаровала. Это - нечто среднее между студенческой халтурой и журналом "Мурзилка". Единственное, за что можно голосовать в этом 13 страничном шедевре, то это за рисунки. Хорошая работа, вызывает оптимизм. Как у Буратино, которому так нравилась Азбука с картинками!
Юрий Витальевич Луценко
Русские в силу своей географии, истории, огромности главным считают государство. Пусть у русского крыша течёт в доме, корова недоена, коза померла, дети недоели, но он знает, что Москва - Третий Рим, а четвёртому не бывать. И он на коленях стоит перед иконой, молится на Москву и царя-батюшку и государство, которое - единственное! - способно его защитить.
Украина же - это страна беглых рабов. От царя, короля, князя, жены и любого беспредела. Здесь если семья работает хорошо, то вне зависимости государства - она выживет. Главное, чтоб никто не мешал. Поэтому главная ценность - свобода.
Юрий Витальевич Луценко
Шестого июля 1927 года в Коктебеле, на поэтическом вечере в доме Волошина, Шенгели читает «Крысолова». Не своего ― цветаевского. Это было первое и до середины восьмидесятых единственное публичное исполнение этой вещи в Советском Союзе. Поступок рискованный. Достаточно сказать, что примерно в те же времена Георгий Оболдуев получил свой первый «ссыльный срок» именно за чтение в московском «узком кругу» стихотворений эмигрантки Цветаевой ― кто-то из присутствовавших проявил бдительность. Шенгели повезло ― среди его слушателей «доброжелателей» не оказалось.
Георгий Николаевич Оболдуев
Неужели правда, что наши ощущения, восприятия одинаковы. У меня есть подозрение, что все может быть по-разному. Мир доступен небанальному уму. И он (мир) герметичен относительно. В нем гораздо больше дырок в абсолют, чем кажется на первый взгляд. Но мы не умеем их видеть, узнавать. Я, пожалуй, агностик; т. е. все, что выдается человечеством как новое знание о мире, отбрасывается мною, как попытка с негодными средствами. Не может быть верной формула Е=mc2, ибо не может существовать позитивного знания. Наше знание - это пот, испражнения, т. е. отправления, сопутствующие бытию и к Истине не имеющие никакого отношения. Создание фикций - единственное свойство нашего сознания. Познание же осуществляется сердцем, душой.
Андрей Арсеньевич Тарковский
Была в Сан-Франциско подпольная радиостанция KMPX: там гоняли все самое странное и «прогрессивное». Я ребятам сказал сразу: «Наш путь наверх лежит через радиоэфир. Нужно записать версию «Susie Q» и отнести ее на KMPX». Позже говорили, будто мы выбивались из общей картины сан-францисского рока. Ничего подобного: «Susie Q» была рассчитанным шагом, и с ней мы попали в самую точку. Продолжительность - восемь минут. Фидбэк. Все сделано в духе «East-West» (группа «Пол Баттерфилд Блюз Бэнд»), и этот «телефонный» эффектик в середине (единственное, чего я стыжусь - уж очень смешно он звучит). Но трюк прошел: песня попала в эфир, а дальше - пошло-поехало...
Джон Фогерти
Становишься внимательным к каждому звуку, и даже появление клопа на выбеленной стене для тебя событие.
(Убиваю его, этого самоотверженного сожителя в камере, в которой я должен быть единственным живым существом, но я не уверен, нет ли где-нибудь в излучинах «Закона об охране республики» наказания за такое преступление. Ведь это же всё-таки государственный клоп.)
Юлиус Фучик
Музыку Ханон стал писать лишь за несколько месяцев до поступления на композиторский факультет. Это были четыре пьески, благодаря которым он «въехал» в консерваторию с большим скандалом. Он же (скандал) стал в дальнейшем сопутствовать каждому публичному исполнению ханинских произведений. Чёткое осознание того, что и зачем он делает, выделяет Ханона среди многих так называемых «одарённых молодых людей». Его особенность реализуется как полное подчинение жизни творчеству - «единственному способу длить собственное существование».
Особый «номинативный» стиль его произведений - музыкальных, литературных, живописных - можно определить как поиск грамматических корней жизни, когда функциональная значимость используемых структур гораздо шире и глубже, чем очевидное и яркое формальное новаторство. Вот несколько названий: «Приевшиеся жужжания памяти великих композиторов», «Концерт Глиэра для голоса с оркестром», «Так называемая музыка», «Убогие ноты в двух частях».
Юрий Ханон
