Цитаты на тему «Ветер» - страница 14
Приляг на отмели. Обеими руками
Горсть русого песку, зажженного лучами,
Возьми и дай ему меж пальцев тихо течь.
А сам закрой глаза и долго слушай речь
Журчащих волн морских, да ветра трепет пленный,
И ты почувствуешь, как тает постепенно
Песок в твоих руках. И вот они пусты.
Тогда, не раскрывая глаз, подумай, что и ты
Лишь горсть песка, что жизнь порывы воль мятежных
Смешает, как пески на отмелях прибрежных...
Анри Ренье
С Рождеством тебя. Герцогиня, - тихо сказал Спенсер. Он открыл дверь, и ледяной ветер пронизал Кори. А когда дверь за ним закрылась. Кори, не понимая, что делает, автоматически погасила в прихожей все огни и застыла в темноте, вспоминая нежность, прозвучавшую в его голосе после поцелуя. Целых два года она прожила в мечтах о Спенсере Аддисоне, но не могла и вообразить, что его голос способен волновать и ласкать с такой же силой, как и поцелуй.
Джудит Макнот
Никакого дела не делай, пока не осенишь себя Святым Крестом! Когда отправляешься в путь, когда начинаешь работу, когда идешь учиться грамоте, когда ты один и когда со многими, запечатлевай Святым Крестом свой лоб, тело, грудь, сердце, уста, глаза, уши, и все твое да будет запечатлено знамением победы Христа над адом. И не будешь тогда бояться колдовства, порчи и чародеяний. Потому что они тают от силы Креста, как воск от лица огня и пыль от лица ветра.
Клеопа (Илие)
Многие не убивают руками человека и не уязвляют, но уязвляют и убивают языком, как орудием, по написанному о «сынах человеческих», «у которых зубы - копья и стрелы, и у которых язык - острый меч» (Пс. 56, 5). Многие не едят рыбы, мяса, молока, чего Бог не запретил, а даже благословил верным и познавшим истину принимать с благодарением (1 Тим. 4, 4−5), но пожирают живых людей. Многие не подают делами своими соблазна - это хорошо и похвально, - но языком разносят соблазны, и от места на место переносят зло, как больной заразу и как ветер пожар, от чего бывает много бед и напастей.
Тихон Задонский
Ее прислали образцом ковров
Для скверов и для нового бульвара,
И облако над выставкой домов
Легло как штемпель лучшего товара.
Пусть пошлины бывают тяжелы -
Сейчас надежды в небывалой моде.
И вот вокруг - легки и веселы -
Все говорят о счастье и погоде.
И как не верить в новую игру -
В рифмованные небылицы,
Когда кашне трепещет на ветру
В том месте, где крыло у птицы.
Алла Сергеевна Головина
До Палестины мы не были народом и не существовали. На почве Палестины возникло, из осколков разных племён, еврейское племя. Почва Палестины взрастила нас, сделала гражданами; создавая религию единого Бога, мы вдыхали ветер Палестины, и борясь за независимость и гегемонию, дышали её воздухом и питались злаками, рождёнными из её почвы. В Палестине выросли идеологии наших пророков и прозвучала «Песнь песней». Всё, что есть в нас еврейского, дано нам Палестиной; всё остальное, что в нас имеется, не есть еврейское. Еврейство и Палестина - одно и то же. Там мы родились как нация и там созрели. И когда буря выбросила нас из Палестины, мы не могли расти дальше, как не может расти дальше дерево, вырванное из земли.
Владимир Евгеньевич Жаботинский
С утра лил дождь. Дул сильный ветер. Высокие сосны раскачивались во все стороны, стукаясь сухими ветками. В лесу было сумрачно. Холодная вода стояла в траве по щиколотку. Женю и Павлика не пустили гулять. Они целый день сидели в комнате и скучали. Вдруг слышат: гуль-гуль-гуль. Дети высунулись в окно, посмотрели вверх и увидели под застрехой голубка. Как видно, он отстал от своей стаи, заблудился в лесу, вымок и спрятался от непогоды под застреху. Это был очень красивый голубок, весь белый, в пуховых штанишках, с розовыми глазами. Он ходил взад-вперед по выступу дома, проворно вертел головкой, чистил клювом мокрые перышки и сам с собой разговаривал: ― Гуль-гуль-гуль. Женя и Павлик очень обрадовались и стали кричать голубку: ― Здравствуй, гуленька! Бедненький гуленька! Иди к нам в комнату, гуленька!
Валентин Петрович Катаев
Полиняли цветы. Улыбаясь беззубо,
На изнанке небес солнце светит иначе...
Мне сегодня в лесу стало ясно, как в лупу.
Что души отлетел одуванчик...
И, притихнув, я долго лежала в траве.
Облаков торопливых следила гримасы
И как в них ― точно ловкий пастух на овец ―
Шустрый ветер метал невидимое лассо.
Я ведь знаю, что сменят иные цветы
Мой веселый смешной одуванчик,
И опять через поле, холмы и сады
Жизни бегло покатится мячик...
Христина Павловна Кроткова
Лоуренс был одним из тех людей, чей темп жизни выше и более интенсивен в сравнении с тем, что принято считать нормой. Он находился не совсем в ладу с нормой. Ярость Мировой Войны привела жизнь к стандартам Лоуренса. Я часто задавался вопросом, как бы это отразилось на судьбе Лоуренса, если бы Война продолжалась в течение еще нескольких лет. Земля дрожала от гнева сражавшихся сторон, все находилось в движении. И не было ничего невозможного. Лоуренс мог бы воплотить в жизнь мечту молодого Наполеона о завоевании Востока; он бы, возможно, вступил в Константинополь в 1919 или 1920 во главе объединенных племен Малой Азии и Аравии. Но штормовой ветер прекратился также внезапно, как и возник. Небеса были ясными; колокола перемирия прозвучали. Человечество, облегченно вздохнув, вернулось к своей обычной, нежно лелеемой жизни, и Лоуренса оставили двигаться дальше в одиночку, в другом самолете и на другой скорости.
Томас Эдвард Лоуренс
Шумит сосновый бор,
И спорит с ветром гул его протяжный,
И светится широкая река
Своей красой величественно-важной,
И будто ей скала родна, близка:
Она к ней льнёт, ласкается и блещет,
И властною волной небрежно плещет.
А в высоте горит, горит Монблан.
Здесь вечный трон той власти безмятежной,
Что вкруг немых уступов и стремнин
Воззвала жизнь, простёрла мир безбрежный
Теней и света, звуков и картин.
Перси Биши Шелли
Аверченко был очень спокойный человек.
- Я кисель. Никакой бритвой меня не разрежешь.
Во время революции Аверченко оказался в Крыму. Писал листовки, которые лётчики сыпали на головы голодных советских солдат.
«А мы сегодня отлично пообедали. На первое борщ с ватрушками, на второе поросёнок с хреном . Завтра будем жарить свинину с капустой, ветер будет в вашу сторону».
Аркадий Тимофеевич Аверченко
С преступной гордостью обидных,
Тупых желаний и надежд,
Речей без смысла, дум постыдных
И остроумия невежд,
В весельях наглых и безбожных,
Средь возмутительных забав
Гниёте вы, - условий ложных
Надменно вытвердя устав!
Всё так же лжёт и срамословит
И раболепствует язык!
Господь! Господь, вонми моленью,
Да прогремит бедами гром
Земли гнилому поколенью
И в прах рассыплется Содом!
А ты, страдающий под игом
Сих просвещённых обезьян, -
Пора упасть твоим веригам!
Пусть, духом мести обуян,
Восстанешь ты и, свергнув бремя,
Вещав державные слова,
Предашь мечу гнилое племя,
По ветру их рассеешь семя
И воцаришь свои права!..
Иван Сергеевич Аксаков
