Цитаты на тему «Наш» - страница 91
Все наши стиходеи
Слезливой лирою прославиться хотят;
Все голубки у них к красавицам летят,
Все вьются ласточки, и всё одни затеи;
Все хнычут и ревут, и мысль у всех одна:
То вдруг представится луна
Во бледно-палевой порфире;
То он один остался в мире -
Нет милой, нет драгой: она погребена
Под камнем серым, мшистым;
То вдруг под дубом там ветвистым
Сова уныло закричит;
Завоет сильный ветр, любовник побежит,
И слёзка на струнах родится.
Тут восклицаний тьма и точек появится.
Василий Львович Пушкин
Кроме того, будучи в основной «головной», модернистская музыка – это чаще всего музыка уродливая. А музыка, я настаиваю на этом, несмотря ни на что, должна быть прекрасной. Не понимаю аргументации композиторов, пытающихся убедить меня в том, что музыка нашего времени должна быть уродливой, как выражение нашего уродливого века. Для чего выражать уродливые явления века? И что останется музыке, если лишить её красоты? Какую роль тогда должно выполнять искусство? Нет. Теории могут быть очень красивыми. Но художник должен сочинять музыку не по теориям. Он должен ощущать музыкально прекрасное в своём сердце, он должен глубоко прочувствовать то, что он сочиняет.
Морис Равель
С мужем познакомилась в поезде Пятигорск – Сочи, ехала проведать бабушку в Сухуми. Увидела Юру и практически сразу поняла, что это именно то, что мне нужно. В браке с ним я счастливая женщина. Нет, конечно, мы ссоримся порой, у меня характер о-го-го... Я могу быстро вспылить, но и так же мгновенно отхожу и понимаю: надо быстренько помириться. В большинстве случаев Юра прав. Секрет нашего счастья в том, что у каждого свое дело и он им всецело увлечен.
Регина Игоревна Дубовицкая
Я знаю, как много и как активно люди работают в федеральных министерствах и ведомствах, знаю как работают в субъектах - редко, когда ключевые служащие уходят раньше 8-9 вечера. Уничижительно отзываться о труде государственных служащих совершенно неправильно. Мы стараемся очень тщательно, очень бережно подходить к нашим людям.
Рустэм Закиевич Хамитов
Взгляните ещё раз на эту точку. Это здесь. Это наш дом. Это мы. Все, кого вы любите, все, кого вы знаете, все, о ком вы когда-либо слышали, каждый когда-либо существовавший человек прожил свою жизнь на ней. Все наши радости и страдания, тысячи самоуверенных религий, идеологий и экономических доктрин, каждый охотник и собиратель, каждый герой и трус, каждый созидатель и разрушитель цивилизаций, каждый король и крестьянин, каждая влюблённая юная пара, каждая мать и каждый отец, каждый подающий надежды ребёнок, каждый изобретатель и путешественник, каждый духовный учитель, каждый продажный политик, каждая «суперзвезда», каждый «верховный лидер», каждый святой и грешник в истории нашего вида жили здесь - на этой пылинке, зависшей в лучах солнечного света.
Карл Саган
Если бы инопланетянин присмотрелся к тому, что мы скармливаем детям по телеканалу и по радио в виде фильмов, журналов и газет, комиксов, а подчас и книг, он бы вообразил, будто наши ценности - убийство, насилие, суеверие, легковерность и потребительство. Мы постоянно внушаем это детям, и многие из них, к сожалению, усвоят урок. А если бы вместо этого мы бы попытались внушить им надежду и привить науку - каким тогда стало бы наше общество?
Карл Саган
Клифф Саймак был бы так же шокирован, как и я, если бы мне пришлось утверждать, что он - выдающаяся литературная фигура, в нашем жанре или в любом другом. Он милосердный, наблюдательный, мягкий человек, обладающий проницательностью и профессиональными навыками. эти качества заставляют читателя чувствовать себя хорошо в компании людей из рассказов Клиффа Саймака.
Это редкий способ удержать интерес читателя.
незадолго до Второй мировой войны он был автором шаблонных рассказов, в которых были лишь проблески индивидуальности. Потом что-то случилось; может быть, он получил повышение в газете, так что с его фриланса было снято экономическое давление, может быть, сама война, может быть, зрелость. Что бы это ни было, оно породило серию душераздирающе эффектных историй в «.
Клиффорд Дональд Саймак
Как слишком отважный проводник в горном походе, он словно сознательно проходит по самому краю обрывов и пропастей; можно подумать, что он испытывает свои силы в борьбе с головокружением.
Сердечность Паскаля, проступающая сквозь всё то жесткое и суровое, что есть в его манере и учении, пленяет в нём с особой силой. Прочитав Паскаля, можно остаться неверующим, но уже нельзя ни насмехаться над религией, ни богохульствовать .
Паскаль более резок, чем Боссюэ, и в то же время более симпатичен нам; своими чувствами он больше походит на нашего современника.
Подобные хранилища высоких мыслей необходимы, дабы парение мысли не утратилось вовсе и практические заботы не поглотили человека в целом.
Шарль Огюстен де Сент-Бёв
... живём по-прежнему. Много работаем, но спим крепко, а поэтому работа не вредит нашему здоровью. По вечерам вожусь с дочуркой. Утром её одеваю, кормлю, и около 9 часов я уже обычно выхожу из дому. За весь год мы не были ни разу ни в театре, ни в концерте, ни в гостях. При всем том чувствуем себя хорошо... Очень тяжело только одно - отсутствие родной семьи, в особенности вас, мои милые, и папы. Часто и с грустью думаю о своей отчуждённости. Ни на что другое я жаловаться не могу, поскольку состояние нашего здоровья неплохое, ребёнок хорошо растёт, а муж у меня - лучшего даже нельзя себе вообразить, это настоящий божий дар, и чем больше живём мы вместе, тем сильнее друг друга любим.
Наша работа подвигается вперёд. Скоро я буду делать о ней доклад, он был назначен на прошлую субботу, но мне было нельзя, тогда он состоится непременно или в эту субботу, или же через две недели.
Мария Склодовская-Кюри
Земная жизнь зародилась в воде. Всё, что сейчас ползает, бегает и растёт на земле, всё, что летает над землёй, и всё, что роется под землёй, - всё когда-то вышло из моря.
Значит, и мы, люди, тоже «начинались» в море.
Наше тело до сих пор наполовину состоит из воды.
Наши руки и ноги - это бывшие грудные и брюшные плавники рыб. Наши лёгкие образовались из рыбьего плавательного пузыря. Наше сердце гонит по жилам кровь, солёную, как морская вода. И удары нашего пульса так же ритмичны, как приливы и отливы моря...
Николай Иванович Сладков
Я хотел бы сказать по судейству. Ни разу за свою карьеру не комментировал его, но то, что было в первом тайме в эпизоде с моим участием, когда судья стоит в трех метрах и вместо того чтобы поставить очевидный пенальти дает мне четвертую желтую карточку в преддверии матча с ЦСКА... Я не знаю. Если ее не отменят, то мне все понятно с нашим чемпионатом и нашим судейским корпусом.
Я ему показываю, что у меня там дырка на бутсах, а он мне говорит, что не видел, и я, кажется, симулировал. В трех метрах стоит, я на повторе видел.
Можно отменить только красную карточку? Ну отлично, все понятно тогда. Чемпионат великолепный, судейский корпус работает.
Считаю ли, что мне умышленно дали желтую карточку? Ну а вы как думаете? ЦСКА испытывает финансовые проблемы, борется за попадание в Лигу чемпионов, где больше дадут денег, и у нас сейчас равное количество очков с ними. Совпадение? Я сомневаюсь.
Фёдор Михайлович Смолов
На съезде российских писателей в коридоре познакомили меня со славным писателем-патриархом Иваном Сергеевичем Соколовым-Микитовым, тончайшим знатоком и нашей русской природы, и нашего русского слова. Тут, конечно, разговор о весне, об охоте, о рыбной ловле. Я ввернул в разговоре, что вот, мол, мечтаю как-нибудь побывать в одном месте, называется что-то вроде Конакова. Иван Сергеевич руками всплеснул от неожиданности:
― Да у меня же там дом! А когда бы вы хотели?
― Поздней осенью.
― Это плохо. Я в это время уж в Ленинграде. Но вот сейчас я напишу записку моему племяннику Борису Петровичу. Вы просто так, погулять, отдохнуть?
― Что вы, я рыбак-подлёдник.
― Тогда попадаете в точку. Там действительно превосходные рыбьи пастбища.
Вот как! Ни больше ни меньше как рыбьи пастбища. Не просто водится рыба, не просто ее там много, а пастбища, то есть, значит, стада, табуны, косяки, отары.
Иван Сергеевич Соколов-Микитов
Здесь мне хочется написать, кого любил Иван Сергеевич. Радостно, по-детски и он, и Лидия Ивановна любили Твардовского. В нашем интервью о Твардовском было сказано совсем немного: «Моим близким другом считаю я и Александра Трифоновича Твардовского ― моего земляка, с которым меня свела судьба лет двадцать назад. Творчество Твардовского мне близко душевно». Такая краткость Твардовского никак не обидела. Интервью он наше прочитал и похвалил, но высказал огорчение, что в числе друзей Иван Сергеевич назвал его после Федина. Твардовский считал, что он поближе к Ивану Сергеевичу, чем Федин.
Иван Сергеевич Соколов-Микитов
... я в наши русские премии не верю, начиная с «Русского Букера» убогого. Бросили англичане подачку, и наши шестидесятники радостно подхватили... Позор! Я был на первом «Букере» [в 1992 году], сидел и видел паноптикум толстожурнальной тусы. Помню, как они завопили, когда «Сундучок Милашевича» получил «Букера». Я подумал: чему они так радуются? Это же посредственность! Но было уже поздно. В любом деле: если первая нота фальшивая - всё обречено. Так «Букер» и врезал русского дуба.
Владимир Георгиевич Сорокин
«Посмотрим, что у нас получилось... На Севере у нас все в порядке, нормально. Финляндия перед нами очень провинилась, и мы отодвинули границу от Ленинграда. Прибалтика – это исконно русские земли! – снова наша, белорусы у нас теперь все вместе живут, украинцы – вместе, молдаване – вместе. На Западе нормально». – И сразу перешел к восточным границам. – «Что у нас здесь?.. Курильские острова наши теперь, Сахалин полностью наш, смотрите, как хорошо! И Порт-Артур наш, и Дальний наш», – Сталин провел трубкой по Китаю, – «и КВЖД наша. Китай, Монголия – все в порядке... Вот здесь мне наша граница не нравится!» – сказал Сталин и показал южнее Кавказа.
Иосиф Виссарионович Сталин
[Сталин] говорил нам зная о нашем выборе: «Вы будете военными. А какой предмет для военного самый главный?» Мы наперебой отвечали математика, физика, физкультура. Он нам: «Нет. Русский язык и литература. Ты должен сказать так, чтобы тебя поняли. Надо сказать коротко, часто в чрезвычайных условиях боя. И сам ты должен понять сказанное тебе. Военному выражаться надо ясно и на письме, и на бумаге. Во время войны будет много ситуаций, с которыми в жизни ты не сталкивался. Тебе надо принять решение. А если ты много читал, у тебя в памяти уже будут ответ и подсказка, как себя вести и что делать. Литература тебе подскажет».
Иосиф Виссарионович Сталин
Играйте, веселитесь, растите, молодые силы, жизнь у вас впереди, и вам легче будет жить: вам не придётся, как нам, отыскивать свою дорогу, бороться, падать и вставать среди мрака; мы хлопотали о том, как бы уцелеть - и сколько из нас не уцелело! - а вам надобно дело делать, работать, и благословение нашего брата, старика, будет с вами. А мне, после сегодняшнего дня, после этих ощущений, остаётся отдать вам последний поклон - и, хотя с печалью, но без зависти, безо всяких тёмных чувств, сказать, в виду конца, в виду ожидающего Бога: «Здравствуй, одинокая старость! Догорай, бесполезная жизнь!».
Иван Сергеевич Тургенев
Что касается санитарных инспекторов и тому подобных субъектов, мне тошно смотреть на них - и не хотел бы я принадлежать к их числу! Посмотрела бы ты, как наши раненые, беспомощно простёртые на койках, отворачиваются, чуть заметят всех этих агентов, капелланов и других презренных наёмников ( они всегда казались мне сворой волков и лисиц). Все они получают солидное жалованье, все поголовно гнусны и невежественны.
Уолт Уитмен
