Цитаты на тему «Детство» - страница 8
Многие верующие ведут себя так, словно не догматикам надлежит доказывать общепринятые постулаты, а наоборот - скептики обязаны их опровергать. Это, безусловно, не так. Если бы я стал утверждать, что между Землёй и Марсом вокруг Солнца по эллиптической орбите вращается фарфоровый чайник, никто не смог бы опровергнуть моё утверждение, добавь я предусмотрительно, что чайник слишком мал, чтобы обнаружить его даже при помощи самых мощных телескопов. Но заяви я далее, что, поскольку моё утверждение невозможно опровергнуть, разумный человек не имеет права сомневаться в его истинности, то мне справедливо указали бы, что я несу чушь. Однако если бы существование такого чайника утверждалось в древних книгах, о его подлинности твердили каждое воскресенье и мысль эту вдалбливали с детства в головы школьников, то неверие в его существование казалось бы странным, а сомневающийся - достойным внимания психиатров в просвещённую эпоху, а ранее - внимания инквизиции.
Бертран Рассел
Я должен был остаться никем. Жизнь нанесла мне рану - еще при рождении пол лица мне парализовало. Учителя считали меня умственно отсталым, а мать поставила крест еще в детстве. На протяжении семи лет, семи долгих голодных лет, агенты и продюсеры хором твердили мне, что я должен бросить сначала актерскую, а затем сценарную стезю. Меня разворачивали на кастингах, еще до того как я снимал куртку, а продюсеры браковали мои сценарии, не прочитав ни строчки. Я глотал слезы на работе. Чистил клетки львов в зоопарке, рубил мясо. Семь долгих, тяжелых лет. Семь лет слез, пота и веры в себя. Вы тоже ничего не добьетесь, пока не переживете период отчаяния. А потом? А потом я целый год жил на 1600 долларов. И написал «Рокки». Верьте в себя и любите свою маму.
Сильвестр Сталлоне
Я, конечно, не такой лихой парень, как Джон (персонаж из фильма «Мальчики-налётчики»), который жить не может без криминала, но в юности бывал в суде за мелкое хулиганство. Теперь меня привлекают только за превышение скорости. Я гоняю нарочно - только для того, чтобы убедить полицейских не выписывать мне штраф. Ещё в детстве я часто оставался безнаказанным благодаря улыбке. Мама говорит, что обаяние - моё самое опасное оружие.
Пол Уокер
Долго - долго, с самого моего детства, с тех пор, как я себя помню - мне казалось, что я хочу, чтобы меня любили.
Теперь я знаю и говорю каждому: мне не нужно любви, мне нужно понимание. Для меня это - любовь. А то, что Вы называете любовью (жертвы, верность, ревность), берегите для других, для другой, - мне этого не нужно.
Этого не говорят, но мне всегда хочется сказать, крикнуть: «Господи Боже мой! Да я ничего от Вас не хочу. Вы можете уйти и вновь прийти, уйти и никогда не вернуться - мне всё равно, я сильна, мне ничего не нужно, кроме своей души!».
Марина Ивановна Цветаева
Самая страшная и глупая ошибка, которую только может допустить детский писатель, - идеализация детей. Этому отчасти способствует спасительное свойство людской памяти - помнить хорошее и забывать плохое. Идеализируется собственное детство, а вслед за ним - детство вообще. Итогом такой идеализации становится безудержная фальшь: дети в книгах предстают целлулоидными манекенами, полными жизнерадостной бодрости.
Ольга Александровна Чигиринская
Доверие- Доверие? Основано на честности. Бывает честность по отношению к тебе, бывает честность вообще. Доверие возникает к друзьям, а друзья только с детства. В общем, это многолетний процесс - когда возникает доверие. Либо вы доверяете каждому, но после этого вас учат-учат-учат, а вы доверяете. Вас опять учат, и вы уже не доверяете никому.
Михаил Михайлович Жванецкий
Все, наверное, видели не раз, а может с детства помнят, что бывает, когда зимой потеплеет и дети катают снежные шары. Возьмут крохотный, с кулак шарик и покатят с горки: в мгновение ока этот шарик превращается в огромный ком мокрого снега! То же происходит и с греховным состоянием нашей души. Последите за собой!Однако тяжесть этого кома греховного, который мы успеваем накатать в душе, будет давить до тех пор, пока над головой искренне покаявшегося грешника во время Таинства Исповеди не будет прочитана священником разрешительная молитва.
Иоанн (Крестьянкин)
