Цитаты на тему «Эта» - страница 25
Очевидно, исходная точка всяческого историко-литературного развития - синкретическое единство словесного искусства и обслуживаемых им внелитературных ситуаций, прежде всего бытовых и культовых (в условиях, когда быт и культ - более или менее одно и то же). В некоторой ситуации уместно вести себя так, в другой - иначе; и жанры словесного искусства, фольклорной и письменной «предлитературы», определяются именно из этой внелитературной уместности.
Сергей Сергеевич Аверинцев
Я щас тут сижу, забаррикадировался! Короче говоря, банда, кавказская, осетинская, во главе с двумя прокурорами: они занимаются отъемом недвижимости! У меня по поддельным документам отобрали фабрику, разорили меня. У меня восемь детей. Я четыре года бьюсь! Они все перекупают, подделывают документы, по поддельным документам отсуживаются. Сегодня утром я пришел на работу, меня стали брать штурмом - с пистолетами, с оружием - я применил оборону. Пишите прям: Дударов, главный коррумпант, и Чехоев, сын депутата от КПРФ - это смотрящие, один по ЮЗАО, другой по ЮВАО! Кто еще? Раджабов Шамсутдин Тажидинович, это их односельчанин, и служба судебных приставов: там, правда, русские фамилии, но они такие же. Дайте это в эфир, пусть вся страна встает!!! Я русский человек, я физик! Я Родине служил честно, я за родину жопу рвал, а эта новая дженерейшн издевается над русскими людьми!
Илья Иванович Аверьянов
Я не хотел убивать! Если бы и решил кого убить, то этих рейдеров, а не его. Я позвонил сестре, сказал что ранен человек. Она сразу позвонила в скорую и еще раз в полицию. Врачи скорой больше 40 минут отказывались заходить в здание. Якобы они боялись. При это я сам выходил к ним - показывал, что оружие разобрано. Потом хотел дотащить раненого до их машины, но он оказался крепким парнем весом более 100 кг, один я поднять его не смог. Если бы не эта волокита, его можно было спасти.
Илья Иванович Аверьянов
Отчего мы уехали из России, отчего живем и, конечно, умрем на чужой земле, вне родины, которую, кстати, во имя уважения к ней, верности и любви к ней надо бы писать с маленькой, а не с оскорбительно-елейной, отвратительно-слащавой прописной буквы, как повелось писать теперь. Не Родина, а родина: и неужели Россия так изменилась, что дух её не возмущается, не содрогается всей своей бессмертной сущностью при виде этой прописной буквы? На первый взгляд - пустяк, очередная глупая, телячье-восторженная выдумка, но неужели все мы так одеревенели, чтобы не уловить под этим орфографическим новшеством чего-то смутно родственного щедринскому Иудушке?
Георгий Викторович Адамович
Первое средоточие видим мы в Киеве. Вот первая Русская столица, ещё далеко не выполняющая всего своего значения, ибо государство тогда не устроилось, не сложилось в одно целое, а ещё волновалось и бродило, так сказать. Киев был для князей наших - дом отцовский, и междоусобие было между ними за честь обладать этим домом. Честь эта ставилась выше всего.
Константин Сергеевич Аксаков
Российские олигархи балансируют между компрадорством, обслуживанием зарубежных экономических и политических проектов в России, и патриотической позицией, строительством независимой экономики, к чему призывал президент Путин в послании Федеральному Собранию. И вашим, и нашим. Практика показывает, что эта позиция – самая уязвимая. Одно мановение Трампа – и владелец Русала Олег Дерипаска теряет миллиарды долларов. Невозможно сочетать несочетаемое. Дерипаска одной ногой стоял на прозападной платформе, другой – на российской патриотической. И когда они начали разъезжаться – ему пришлось сесть на шпагат.
Константин Анатольевич Бабкин
В жульнической схеме, которая создана у нас в стране с целью увода прибыли от госсобственности налево, между «Роснефтью» и российским бюджетом поставлена паразитическая прокладка - «Роснефтегаз». И вот в эту паразитическую прокладку автоматически идут дивиденды на госпакет акций «Роснефти», а хозяева паразитической прокладки, по странному стечению обстоятельств совпадающие с топ-менеджерами «Роснефти», сами решают какую долю своей прибыли (уже своей прибыли!) перечислить государству.
Юрий Юрьевич Болдырев
Мы прошли недалеко от неизвестного, но он нас не заметил: так велика была его печаль о близком. Мы прошли за высокую новую ограду купца Лудейникова. В этой ограде густо разрослась бузина, и частая листва кустов скрыла нас от неизвестного. Мы смотрели на его красивое, задумчивое лицо, и безмолвные и подавленные какой-то новой грустью, боялись пошевельнуться...
Василий Васильевич Брусянин
По окончании конгресса я предполагал остаться в Бразилии дней на десять и либо снять дешёвый номер где-нибудь в районе Копакабаны, ходить на пляж, купаться и загорать, либо отправиться в Бахию и попытаться подняться вверх по Амазонке и оттуда в Куско, из Куско ― в Лиму и назад, в Нью-Йорк. Но деньги были украдены, и, хотя я мог взять 500 дубов в «Америкен экспресс», делать этого не стал. Мне интересен этот континент и эта страна в частности; но боюсь, что я видел уже на этом свете больше, чем осознал. Дело даже не в состоянии здоровья. В конце концов, это было бы даже занятно для русского автора ― дать дуба в джунглях. Но невежество мое относительно южной тематики столь глубоко, что даже самый трагический опыт вряд ли просветил бы меня хоть на йоту.
Иосиф Александрович Бродский
Борьба с цензурой, какая бы она ни была и при какой бы власти она ни существовала, - мой писательский долг, так же, как и призывы к свободе печати. Я горячий поклонник этой свободы и полагаю, что, если кто-нибудь из писателей задумал бы доказывать, что она ему не нужна, он уподобился бы рыбе, публично уверяющей, что ей не нужна вода.
Михаил Афанасьевич Булгаков
Из нас, как из дерева, - и дубина, и икона, - в зависимости от обстоятельств, от того, кто это дерево обрабатывает: Сергий Радонежский или Емелька Пугачев. Если бы я эту «икону», эту Русь не любил, не видал, из-за чего же бы я так сходил с ума все эти годы, из-за чего страдал так беспрерывно, так люто?
Иван Алексеевич Бунин
Трагедия, связанная с распадом Советского Союза, в тот момент, когда мы имели огромное политическое влияние и разделили ответственность за эту ситуацию, была уже неизбежна. Ключевыми были события 19-21 августа 91-го. Я их называю «политическим Чернобылем» советской тоталитарной системы.
Геннадий Эдуардович Бурбулис
Мне кажется, что в момент нашей совместной работы, политического труда он был достаточно искренний и последовательный. Но когда оказался в другом окружении, легко, что называется, с этим согласился, и все помнят это унизительное «царь Борис» и все остальные ужимки вокруг этой как бы новой власти.
Геннадий Эдуардович Бурбулис
