Цитаты на тему «Живой» - страница 9
Однако на сотню мертвых историй сохранялись одна-две живые. Эти я вызываю в памяти с осторожностью, не часто, чтобы они не износились. Выужу одну, передо мной воскреснет обстановка, действующие люди, их позы. И вдруг стоп: я почувствовал потертость - сквозь основу чувств уже проглядывает слово. Я угадываю: это слово вскоре займет место многих дорогих мне образов. Я сразу останавливаюсь, начинаю думать о другом - не хочу перетруждать свои воспоминания. Но тщетно - в следующий раз, когда я захочу их оживить, многие из них уже омертвеют.
Жан-Поль Сартр
У нас ведь государство - это живое существо всегда было. Как медведь. Сейчас медведь лежит в берлоге, и со стороны видно, что он вроде жив. Шкура поднимается и опускается. Он как бы дышит. Как бы! Потому что внутри он набит паразитами, а не живой плотью. Они там шевелятся, выжирая последнее. А мы всё ещё принимаем это движение за естественное дыхание.
Владимир Георгиевич Сорокин
Так разговаривал Тишков всегда, если речь шла не о деле его собственном. Он бы смертельно надоел всем, но к нему привыкли и уже не замечали его бойко произносимых скороговорок; только на свежего человека иногда напустят его. Но Тишкову было все равно, слушают его или нет; он не мог не схватывать чужих слов для рифмачества и действовал с неуклонностью хитро придуманной машинки-докучалки. Долго глядя на его расторопные, отчетливые движения, можно было подумать, что это не живой человек, что он уже умер, или и не жил никогда, и ничего не видит в живом мире и не слышит ничего, кроме звенящих мертво слов.
Фёдор Кузьмич Сологуб
Лично для меня литература отделена от жизни, мои произведения никак не связаны с тем, как я живу, люблю и верю. Весь мой опыт в литературе - это попытка снять с этой области некую мистическую паутину, которой она была окутана последние два века.
Мои опыты вызвали ярость у критиков толстых журналов, которые, как жрецы умершего бога - Великой Русской Литературы, стали изо всех сил делать вид, что он жив.
Литература - не стенобитная машина. Я не боролся с советской прозой, я просто её исследовал. Это был самодостаточный литературный эксперимент. На самом деле я не был диссидентом . Я боролся с самим собой и за качество своих текстов.
Владимир Георгиевич Сорокин
Ты пока что еще не умер и ты должен жить до того момента, пока не умрешь. За всеми этими рассуждениями лежит вера в то, что о суровой реальности неминуемой смерти можно забыть, если больше думать о нынешней реальности, в которой ты еще жив. ... А значит, лучше прожить эту жизнь весело и с удовольствием на тот случай, если после смерти тебя ни хера не ждет (а я подозреваю, что так оно и есть).
Ирвин Уэлш
Чжуан-цзы: Я слыхал, что в Чу есть священная черепаха, которая умерла три тысячи лет назад. Правитель завернул ее в шелк и положил в драгоценный ларец, а ларец поставил в храм предков. Что бы предпочла черепаха: быть мертвой, но чтобы поклонялись ее костям, или быть живой, даже если бы ей пришлось волочить свой хвост по грязи?
Сановники, отправленные правителем Чу с приказом возложить на Чжуан-цзы бремя государственных дел: Конечно, она предпочла бы быть живой, даже если бы ей пришлось волочить хвост по грязи.
Чжуан-цзы: Уходите прочь! Я тоже буду волочить хвост по грязи.
Чжуан-цзы
Ответ: Какая варежка?
Вопрос: История - рука, вы - варежка. Истории меняют вас, как варежки. Поймите, истории - это живые существа.
Ответ: А я?
Вопрос: Вас ещё нет. Видите - пустые листы бумаги.
Ответ: Но вот же я, пришёл. Сижу. Смотрю в это заснеженное окно. Метель улеглась. Всё белым-бело. Вот вижу на стене фотографии - кого-то взяли за жабры. Какая-то странная карта. Никак не могу узнать очертаний материков. Не карта, а ёжик - продирался сквозь заросли земляники и черники, ягоды накололись на иголки.
Вопрос: Да нет здесь пока никого.
Ответ: Как нет никого? А от кого тогда падает вот эта тень? Видите, на стене? Вот пятерня. А теперь голова собаки. Гав-гав! А если двумя руками, то смотрите, орёл летит. Вот волк зубами щёлк.
Вопрос: Не то. Собака. Волк. Всё это ненастоящее. Ваша история - жених, вы - невеста. Истории выбирают человека и начинают пространствовать. («Венерин волос»)
Михаил Павлович Шишкин
― Дай, браток, закурить! У тебя табачишко есть, а мы вторую неделю бедствуем, конский помёт курим, а за это не будем мы тебя казнить, зарубим, как в честном бою, и семье твоей перекажем, чтоб забрали тебя похоронить... Да поживей, а то нам время не терпит!.. Я кисет-то в руке держу, и обидно мне стало до горечи, что табак, рощенный на моём огороде, и донник пахучий, на земле советской коханный, будут курить такие злостные паразиты. Глянул на них, а они все опасаются до крайности, что развею я по ветру табак. Протянул Фомин с седла руку за кисетом, а она у него в дрожание превзошла.
Михаил Александрович Шолохов
