Цитаты на тему «Морщины»
Красота душевная всегда цветет, никогда не увядает; она не боится никакой перемены, ни наступившая старость не наводит на нее морщин, ни приключившаяся болезнь не заставляет увядать, ни беспокойная забота не вредит, но она выше всего этого. Напротив, красота телесная не успеет появиться, как уже исчезает и, появившись, возбуждает удивление не во многих. Люди благонравные не удивляются ей, а удивляются только невоздержные.
Иоанн Златоуст
Хорошие ноги рано или поздно станут спотыкаться; гордая спина согнется; черная борода поседеет; кудрявая голова облысеет; прекрасное лицо покроется морщинами; глубокий взор потускнеет; но доброе сердце подобно солнцу и луне; и даже скорее солнцу, чем луне; ибо оно сияет ярким светом, никогда не изменяется и всегда следует верным путем.
Уильям Шекспир
Человечек современный, низкорослый, слабосильный,
Мелкий собственник, законник, лицемерный семьянин,
Весь трусливый, весь двуличный, косодушный, щепетильный,
Вся душа его, душонка - точно из морщин.
Вечно должен и не должен, то нельзя, а это можно,
Брак законный, спрос и купля, облик сонный, гроб сердец,
Можешь карты, можешь мысли передёрнуть - осторожно,
Явно грабить неразумно, но - стриги овец.
Константин Дмитриевич Бальмонт
Красота вообще редкость; есть целые народы из меньших братий, у которых никакой нет красоты, например, обезьяны с своими ирландскими челюстями, молодыми морщинами и выдавшимися зубами, лягушки с глазами навыкате и ртом до ушей... Да и часто ли встречается красивая лошадь, собака? Одна природа постоянно красива, потому что мы на неё смотрим издали, с благородной дистанции; к тому же она нам посторонняя, и мы с ней не ведём никаких счётов, не имеем никаких личностей, смотрим на неё как чужие и просто не видим тех безобразий, которые нам бросаются в глаза в человеческих лицах и даже в звериных, имеющих с нашими родственное сходство.
Александр Иванович Герцен
Миллиметр за миллиметром исчезали линии прежнего лица, таяли глаза и становились добрее, овал губ вытягивался, сплющивался и превращался в узкую нить, менялось лицо, и менялись глаза - только лицо становилось жёстче, хищнее и наружу выступала улыбка, а жестокость пряталась за той улыбкой, но не могла исчезнуть совсем, а почти выступала из-под неё. И странно: глаза были добрее различимой жестокости. Видимо, глаза не менялись вовсе, только лицо назад они были жестки и тяжелы, а сейчас их недоброта в сравнении с жестокостью казалась добротою. Где была правда? В глазах? Но они были так различны в облике своём. В лице? Но оно менялось в зависимости от времени, которое выглядело подобно. Казалось, ничего не может быть страшнее этих тонких губ, морщин, прошитых красно-синими сосудами, этой жёсткости, которая прикидывалась улыбкой и нежностью, вниманием, и состраданием, и участием.
Леонид Александрович Латынин
Человек по мере прожитых лет постепенно создает собственный автопортрет, нанося на гладкий холст своей доставшейся от рождения парсуны узор из морщин, складок, вмятин и выпуклостей. Как известно, морщины могут быть умными и глупыми, добрыми и злыми, веселыми и печальными. И под воздействием этого рисунка, наносимого самой жизнью, одни с годами становятся красивее, а другие уродливее.
Борис Акунин
Душевная красота отражается на лице и делает его прекрасным без того, что называется красотой у сластолюбцев. Образец красоты, по их суждению, представляет собой просто хорошее мясо - ничего более. Мясо, красиво размещенное вокруг безобразного скелета, мясо, окрашенное и мягкое для прикосновения, без шрамов или пятен. Это самый тленный род красоты: болезнь портит ее, годы бороздят ее морщинами, смерть уничтожает ее, но большинство мужчин ищет ее в торговых сделках с прекрасным полом. Большинство шестидесятилетних повес, прогуливающихся по Пикадилли и претендующих выглядеть на тридцать лет, ожидают, как Шейлок, свой «фунт» или несколько фунтов юного мяса. Желание не утонченное, не интеллектуальное, но оно есть, и единственно по этой причине «дамы» из кафе-шантана делаются развращающим элементом и будущими матерями аристократии.
Брэм Стокер
Была недолго, как всегда, накинув на голову черное кружево. Оставила, как всегда, черты невероятного, неправдоподобного. Моя ташкентская мука оправдана ею. А жить - трудно, не жить - легче... От кровати до стола еле додвигаюсь... Вообще, последняя глава "Книги о Вере Меркурьевой" - лучше Вам ее не писать: сварливая, поедом едящая всех яга, сгорбленная, вся в морщинах, уродливая калека - и злая».
Вера Александровна Меркурьева
