Цитаты на тему «Свои» - страница 75
Его поэзия блистательна и холодна. Должно быть, это самые блистательные и самые «ледяные» русские стихи. «Парнас» Брюсова - перед ним детский лепет. Но, как в голосе и улыбке Комаровского, и в этом блеске что-то деревянное. И что-то неприятно одуряющее, как в этой комнате, слишком натопленной, слишком освещенной, слишком заставленной цветами.
...Мы слушаем стихи, пьём токайское, о чем-то разговариваем. Наконец, прощаемся. Как приятно вдохнуть полной грудью после благовонной духоты этого дома. Духоты и еще чего-то веющего там - среди смирнских ковров и севрских ваз...
Подморозило. Небо посинело перед рассветом. Через полчаса подадут поезд. Ох, - скорее бы в кровать, после бессонной странной ночи.
Это 1914 год, февраль или март. Комаровский говорил о своих планах на осень. Доктора надеются... Если не будет припадка... Поездка в Италию...
Он развернул газету, прочел, что война объявлена, и упал. Сначала думали - обморок. Нет, оказалось, не обморок, а смерть.
Василий Алексеевич Комаровский
― Знакомьтесь, ― кивнула дама на двух своих кавалеров.
― Разве вы не узнаете меня? Мы встречались в «Цехе поэтов», ― обращается ко мне военный с забинтованной головой и с боевым малиновым темляком на шашке. ― Александр Александрович Конге.
Военмор Комаров сел за шофёра, и легкий «Ройс», бесшумно сорвавшись с места, мчится с Мойки через Дворцовую площадь по Миллионной на Марсово поле к казармам лейб-гвардии Павловского полка. Конге, распрощавшись, выскакивает и скрывается в подъезде.
― Не можете ли вы догнать и передать ему эту розу, которую я обещала, но забыла ему подарить, ― попросила меня с улыбкой (значение которой я понял только потом) Эльга Густавовна.
― Не бойтесь, вас пропустят. Мы подождем.
Александр Александрович Конге
Даже в лучших его трагедиях встречаются непростительные нарушения правил, обязательных для автора драматических произведений: напыщенная декламация, которая задерживает или совсем останавливает развитие действия, крайняя небрежность в стихах и оборотах, непонятная у столь замечательного писателя. Более всего поражает в Корнеле его блистательный ум, которому он обязан лучшими из когда-либо существовавших стихов, общим построением трагедии, порою идущим вразрез с канонами античных авторов, и, наконец, развязками пьес, где опять-таки он иногда отступает от вкуса древних греков, от их великой простоты; напротив, он любит нагромождение событий, из которого почти всегда умеет выйти с честью. Особенное восхищение вызывает то обстоятельство, что Корнель так разнообразен в своих многочисленных и непохожих друг на друга творениях.
Пьер Корнель
Пройдя многолюдные улицы, места, отдаленные от центра города, минуя заводы, пустыри, низенькие домики, они доходят до улицы Ломон и пересекают двор. Пьер вставляет ключ в замок, дверь скрипит, как скрипела тысячу раз, и они снова в своих владениях, там, где осуществляется их мечта.
― Не зажигай! ― говорит Мария и, смеясь, прибавляет: ― Помнишь, ты однажды сказал мне: «Я хотел бы, чтобы радий был красивого цвета»?
В темном сарае, где драгоценные крупицы, заключенные в крохотные стеклянные сосуды, за отсутствием шкафов хранятся на столиках и полках, их синеватые фосфоресцирующие очертания сверкают во мраке ночи. ― Смотри... Смотри!
Пьер Кюри
В чем можно упрекнуть Лоуренса – правомерно ли это делать? – это в том, что он на слишком большом расстоянии удерживает своих многочисленных друзей, среди которых есть бродяги и короли. Действительно, каждому из своих друзей Лоуренс показывает отдельную сторону своей личности, специально приспособленную, постоянно поддерживаемую. Каждый из них, так сказать, открывает его личность с какой-нибудь стороны, но лишь с одной, он никогда не смешивает их. Итак, существует несколько тысяч Лоуренсов, как тысячи граней алмаза. Лоуренс и сам не может сказать, различна ли окраска этих граней, или они лишь отражают разные образы. У него нет задушевных друзей, которым он мог бы открыться полностью.
Томас Эдвард Лоуренс
- По–моему, этот сад не может не нравиться, если, конечно, судить о нём, исходя из собственных чувств, а не из чужих мнений.
- Вы же не станете утверждать, что здесь всё устроено по законам природы!
- Именно - по законам природы человеческой. Человек должен учиться у природы, но не подражать ей. Его дело заключается в том, чтобы выражать свои мысли и чувства в тех формах, что даны ему Природой. Тогда он скорее произведёт нечто естественное, нежели если попытается рабски повторить её размах в своих узких, игрушечных рамках.
Джордж Макдональд
Это была энтузиастка своих убеждений, упрямая пуританка, каких в изобилии производит Англия, одна из тех безобидных, но несносных старых дев, какие обязательны за каждым табльдотом Европы, портят Италию, отравляют Швейцарию, делают непригодными для жизни чудесные средиземноморские города, повсюду приносят свои странные причуды, нравы законсервированных весталок, неописуемые наряды и своеобразный запах резины, как будто этих англичанок на ночь прячут в каучуковый футляр.
Казалось, она замаринована в своей прокисшей невинности, но сердце её сохранило юный пыл. Она любила природу и животных восторженной любовью, настоявшейся, точно старое вино, на всей той чувственной любви, которую ей не удалось отдать мужчине.
Ги де Мопассан