Цитаты на тему «Бугор»
134. У меня дом - Чувилкин бугор, райское место, оно меня тянет к себе. Я проходил 50 лет, можно сказать, подружился с ней, этой природой. Она меня сохранила. Тысячу раз можно умереть. А я жил, живу, и буду так жить, как меня научила природа. Я научился другим людям помогать. Вот и все мое такое дело.
Иванов, Порфирий Корнеевич
114. Мне помогла в этом природа. Она моего отца Корнея Ивановича наследство оставила. У него спросили односельчане как такового: «Куда Паршека будешь девать, если он женится?» То есть отделять. Он им указал место Чувилкин бугор. А я его вспомнил, и решил это место занять со всеми условиями и всей возможностью остаться без всякой потребности для того, чтобы на этом месте остаться вечно жить, то есть бессмертным человеком. Что я и сделал 25 апреля 1975 года, оформил с людьми. Это вот райское место, где люди не будут умирать, будут они вечно жить.
Иванов, Порфирий Корнеевич
191. Для этого дела есть мною найденное такое природное место Чувилкин бугор. Там на нем должен человек мною как таковой приняться. Я ему силы передам, он их так вот получит, и с ними будет энергично жить. Это там есть такая сила, она человека любого окружит, и он будет с нею легко жить. На это надо от всех людей такое вот доверие, которое дало право то делать, что будет надо. Я (на) это место, на него затратил пятьдесят годов. Нигде, как только тут, на этом вот месте (бугре) должен маленький человек матерью, он родиться. И там по желанию ее люди, они должны его для воспитания взять на руки свои, и его в этом расти без всякой такой вот потребности. Оно должно жить в людях за счет природы.
Иванов, Порфирий Корнеевич
103. Человек должен родиться на бугре, чистой атмосферной системе. Дитя, по идее Паршека, вновь рожденный человек, он на руках у людей должен воспитываться. Никакой ему не надо техники, не надо ему никакого искусства с химией. Ему надо люди естественного характера, ему никакого дела. Надо научиться встречать естество, чтобы живые люди. Этот человек буду я. Мне нужно здоровый человек, он должен сделаться в природе таким легким человеком, которого поднимет живого, подготовленного в природе, воздухом. Человека к этому всему ведет в природе Паршек. Он сейчас не в силах сам это сделать, у него состояние, он болен.
Иванов, Порфирий Корнеевич
142. Это есть бугор, начальное первое условие, оно должно человека окружить возможностью каждого нашего человека. Он себя так заставит, чтобы он остался в своей жизни без всякой такой потребности. Это будет создана Армия на это дело людей. Они громко в один голос скажут свое слово. Это наше такое райское место. Человеку слава бессмертная. Это мы, люди, сами это в жизни сделали.
Иванов, Порфирий Корнеевич
Уже тогда (в 90-х - начале 2000-х) стало ясно, что чем больше мы отступаем и оправдываемся, тем больше наши оппоненты наглеют и ведут себя всё более цинично и агрессивно.
Несмотря на нашу беспрецедентную открытость тогда, готовность к сотрудничеству по самым, казалось бы, острым вопросам, несмотря на то, что мы рассматривали – и все вы об этом знаете и помните – наших вчерашних противников как близких друзей и почти союзников, поддержка сепаратизма в России «из-за бугра»: и информационная, и политическая, и финансовая, и по линии спецслужб - была абсолютно очевидной и не оставляла сомнений в том, что нас с удовольствием пустили бы по югославскому сценарию распада и расчленения. Со всеми трагическими вытекающими отсюда последствиями для народов России.
Не вышло. Мы не позволили.
Так же, как не вышло у Гитлера, который со своими человеконенавистническими идеями собирался уничтожить Россию и отбросить нас за Урал. Надо бы всем помнить, чем это заканчивается.
Владимир Владимирович Путин
В невинной синеве открыта глубь небес.
Но серая земля влечёт мой взор склонённый.
Я еду по тайге, пожаром опалённой,
И страшен мне в дыму погибший лес.
Обуглены тела поверженных стволов,
Скелеты чёрных рук на высохших лесинах.
Бугры кочарника в болотистых низинах,
Как жуткие ряды отрубленных голов.
И петли чёрные изогнутых корней,
Как чёрных мёртвых змей зловещие сплетенья,
Гнездятся по тропе в тисках окочененья,
Впиваяся в золу, скрываяся под ней.
Невинен голубой высокий свод небес,
Но серая земля влечёт мой взор склонённый;
Я еду по тайге, пожаром опалённой,
Где в муках погибал объятый дымом лес.
Пётр Людовикович Драверт
