Цитаты на тему «Грамота»
У славного князя Ефимьяна
Не было единого чяда.
Дал ему Господи сына;
Сына нарекли Олексием.
Стали грамоте его да учити,
Грамоте его да научяти;
Грамота скоро далася,
Писание того-то скоряе.
Дал ему Господи росту...
Понесли его да от дому
Ко святой его да ко церькве.
Подпадали ему и слепые,
И безрукие и безногие.
Алексий, человек Божий
Я тоже за обедом и на охоте поучал, как жить, как веровать, как управлять народом. Я тоже говорил, что ученье свет, что образование необходимо, но для простых людей пока довольно одной грамоты. Свобода есть благо, говорил я, без неё нельзя, как без воздуха, но надо подождать. Да, я говорил так, а теперь спрашиваю: во имя чего ждать? ... Во имя чего ждать, я вас спрашиваю? Во имя каких соображений? Мне говорят, что не всё сразу, всякая идея осуществляется в жизни постепенно, в своё время. Но кто это говорит? Где доказательства, что это справедливо? Вы ссылаетесь на естественный порядок вещей, на законность явлений, но есть ли порядок и законность в том, что я, живой, мыслящий человек, стою надо рвом и жду, когда он зарастёт сам или затянет его илом, в то время как, быть может, я мог бы перескочить через него или построить через него мост? И опять-таки, во имя чего ждать? Ждать, когда нет сил жить, а между тем жить нужно и хочется жить!
Антон Павлович Чехов
В Москве праздновали 12 января, столетие Московского университета. По этому случаю получена грамота от государя, очень умно и хорошо написанная; вероятно, писал Блудов. Если б мы не знали заранее, что такого рода грамота и тому подобные слова - пустая бумага, мы бы порадовались за такое уважение к науке; но у нас это не имеет никакого значения, и не будет странно, если завтра же обратят университет в корпус.
Вера Сергеевна Аксакова
Никакого дела не делай, пока не осенишь себя Святым Крестом! Когда отправляешься в путь, когда начинаешь работу, когда идешь учиться грамоте, когда ты один и когда со многими, запечатлевай Святым Крестом свой лоб, тело, грудь, сердце, уста, глаза, уши, и все твое да будет запечатлено знамением победы Христа над адом. И не будешь тогда бояться колдовства, порчи и чародеяний. Потому что они тают от силы Креста, как воск от лица огня и пыль от лица ветра.
Клеопа (Илие)
Не знаю, по какому праву Ф. Б., учившийся русскому языку от 6-ти летнего возраста, пожалован г. Сомовым в иностранцы! И Фон Визин, и барон Дельвиг, и проч. и проч. не коренного русского происхождения, но не иностранцы. Ф. Булгарин писал по-русски тогда уже, когда почтенный г. Сомов, его критик, ещё учился грамоте русской, и что более, Ф. Булгарин проливал кровь свою за Россию на полях битвы прежде, нежели господа критики, называющие его иностранцем, стали проливать чернила!
Фаддей Венедиктович Булгарин
Первым, одобрившим поэтические опыты Кручёных, был Велимир Хлебников. Вождь «будетлян» сразу же стал его соавтором. Сюжет и образы их поэмы «Игра в аду», этой, по определению Кручёных, «сделанной под лубок издевки над архаическим чёртом», отчасти навеяны «Пропавшей грамотой» Гоголя, любимейшего писателя обоих авторов. Тогда же Крученых издал свой полупародийный лирический цикл «Старинная любовь». Контраст противоположных стилевых планов ощущается в этом цикле настолько слабо, что позволяет воспринимать его и как традиционный жанр любовной лирики, и в аспекте авторской иронии. Сам автор в письме к Елене Гуро характеризовал «Старинную любовь» как книгу «воздушной грусти».
Алексей Елисеевич Кручёных
Начавшись дворянскою грамотою, данною нам на европеизм под Полтавою, наша литература захрясла было, но теперь она разрыхлила землю и пустила корень в мир, и прибавим, корень добрый. Пусть кажется она галлицизмом невеждам; мы не примем этого прозванья, неверно прилагаемого, и поспорим за вселеннизм её. Карамзин умел выучить нас писать, научил и читать, приохотя Европу к своему творению. Европа повадилась читать гениев: он угодил её повадке. Байрон высказан у нас лучше подлинника, а Дельвиг, конечно, вышибет рапиру у лучшего элегиста и идиллиста Европы. Правда, трагедия наша не столкнёт Шекспира с его жертвенника, где теперь молятся ему поклонники романтизма, но приволье стихов Языкова не даст нам пожалеть о Муровых мелодиях. Пусть только не втесняются к нам с своевольным нахальством из нижних рядов да выучатся хлопать в театре нашим водевилям, то мы заведём Благородное собрание литературы.
Николай Алексеевич Полевой
