Цитаты на тему «Поколение» - страница 9
Как мы помним, волна новой музыки докатилась до нашего берега в эпоху «хрущёвской оттепели» В скором времени в стане «авангардистов» определилось лидерство пресловутой троицы – Денисова, Шнитке, Губайдулиной. Нет никаких сомнений, что признание заслуженно, все трое – каждый в своём и каждый по-своему – бесспорно выдающиеся личности. Закавыка же заключается в том, что эта вторая «могучая кучка», сама того не желая и не осознавая, заполонила собой всё наше музыкальное пространство: концертные залы, средства информации, издательства, фирмы исполнителей, музыковедов etc., практически не оставив шансов на творческую конкуренцию. Это поколение ходу вам не даст. Имея в виду не личные качества оных, а ситуацию с первородством прорыва в музыкальном «железном занавесе».
И ведь, действительно, не дало.
Виктор Алексеевич Екимовский
Точно определённый язык – вещь весьма небезразличная. Возьмём, например, из области той же физики. Неизвестный изобретатель слова «теплота» ввёл в заблуждение целые поколения. Теплоту стали рассматривать как вещество (просто потому, что она была названа именем существительным и стали её считать неуничтожаемой.
Но, с другой стороны, тот, кто ввёл в науку слово «электричество», снискал незаслуженное счастье подарить физике новый закон – закон сохранения электричества, который, благодаря чистой случайности, оказался точным; так по крайней мере было до настоящего времени.
Жюль Анри Пуанкаре
жопы кипения до изнеможения,
Весь город в пробках, где мое терпение?
Девочки в юбках, next поколение
Такие сексуальные, это мое мнение.
Чувствую влечение. baby ты откуда?
Полуголое дитя, моя кукла вуду.
Садись ко мне в купе, я обижать не буду.
Посмотрим, что творится в городе в эту погоду.
Слишком жарко, шум от вентилятора.
Трещины в асфальте, будто сотни кратеров.
Женщины взмокшие будто от вибраторов
Лучшие клиенты туроператоров.
Эти моменты я вряд ли забуду
Ведь это лето было подобно чуду,
В эту жару я встретил тебя
И застыл в ожидании дождя.
Тимати
... насколько же трогательней эта опочивальня целого столетия, это последнее пристанище замечательного поколения! Вот они лежат перед вами в темно-коричневых простых гробах, без мишурного блеска, без позументов. Их скромным заслугам, их непритязательным добродетелям, их превосходному нраву не воздаётся хвала на мраморных досках, но какой же человек, ежели он хоть мало-мальски чувствителен, не умилится, когда старый сторож погребка - этот служитель здешних катакомб, этот кистер подземной церкви - поставит свечи на гробы, когда осветятся благородные имена великих усопших. Подобно властителям царств, они не нуждаются в перечислении титулов и фамилий; их имена просто написаны крупными буквами на их гробницах. Кто не умилится, услышав: здесь покоится благородный Ниренштейнец, 1718 года рождения, здесь.
Вильгельм Гауф