Цитаты на тему «Кора»
- Я была замужем, - сообщила Кора. - И это не доставило мне удовольствия.
- Неточно, - возразила герцогиня.
- Сначала это доставило тебе удовольствие, но оно кончилось раньше, чем тебе этого хотелось.
В этом горе всех неудачных браков.
Мы забываем первые ночи, а помним последующие дни, хотя в любви достойно лишь начало.
Кир Булычёв
Все мы ищем того же: всякий из мыслящих ныне людей, если только он благороден душой и возвышен чувствами, уже ищет законной желанной середины, уничтоженья лжи и преувеличенностей во всём и снятья грубой коры, грубых толкований, в которые способен человек облекать самые великие и с тем вместе простые истины. Но все мы стремимся к тому различными дорогами, смотря по разнообразию данных нам способностей и свойств, в нас работающих. Один стремится к тому путем религии и самопознанья внутреннего, другой - путем изысканий исторических и опыта (над другими), третий - путем наук естествознательных, четвертый - путем поэтического постигновенья и орлиного соображенья вещей, не обхватываемых взглядом простого человека, словом - разными путями, смотря по большему или меньшему в себе развитию преобладательно в нем заключенной способности.
Николай Васильевич Гоголь
Настоящие стихи, вообще, произведения искусства, будто очеловечивают религию, словно сами являются предвестниками новых, грядущих религий, как и художники - монахами будущих богов, полубогами, распятыми (следовательно, летучими) людьми, чувствительными и сильными одновременно, будто самые крепкие деревья без коры. Даже будучи ортодоксальными мусульманами, христианами или буддистами, они - язычники.
Игорь Зиновьевич Павлюк
Учись у них - у дуба, у березы.
Кругом зима. Жестокая пора!
Напрасные на них застыли слезы,
И треснула, сжимаясь, кора.
Все злей метель и с каждою минутой
Сердито рвет последние листы,
И за сердце хватает холод лютый;
Они стоят, молчат; молчи и ты!
Но верь весне. Ее промчится гений,
Опять теплом и жизнью дыша.
Для ясных дней, для новых откровений
Пере болит скорбящая душа.
Афанасий Афанасьевич Фет
В своей книге Кора представляет Ландау этаким Дон-Жуаном, а то и хуже. Мне кажется, что хотя она и прожила с Дау много лет, она не смогла разобраться в характере своего мужа. Значительно лучше это сделал А.С.Кронрод. Однажды он познакомил Ландау с дамой, которая если и не была женщиной лёгкого поведения, но, во всяком случае, была весьма близка к этому определению. Спустя некоторое время Кронрод поинтересовался: «Ну как, удалось у Вас что-нибудь с этой дамой?» «Что Вы, - ответил Дау, - она же недотрога какая-то!» И Кронрод так объяснил эту историю: «Не дама была недотрога, а Ландау был робок внутренне, и опытная дама сразу это почувствовала».
Борис Лазаревич Иоффе
Иван молча указал на одинокую, на отлёте, берёзу; кто-то давно и, видно, неспроста повесил там, в развилину сука, ржавую подковку, наполовину утонувшую в белой мякоти коры. Отсюда и начинался великий переход на Пустошa. Дорогу сразу преградила замшелая колода, могила лесного великана, ставшая колыбелью целой сотни молодых ёлочек. Она хрустнула, как гробовой короб, и просела под Демидкой ― еле ногу вытащил, но зато тотчас за нею, сквозь плаун и моховой войлок, проступила тропка. Она услужливо повела ребят, но для чего-то поминутно петляла, пересекалась со звериными ходами, уводила в ласковые, приманчивые трясинки, заросшие таволгой и валерьяной. «Лукавит... » ― от сознанья своей силы усмехнулся Демидка.
Леонид Максимович Леонов
Он извлёк из огня топазы
Красноватые, чуть в дыму...
Застывающие алмазы
Полюбились еще ему.
Разноцветными веерами
Краски ринулись в пустоту:
Веществом набухало пламя,
Охлажденное на лету.
И сказал архангел холодный:
«Всеблагой, премудрый Отец,
Я не хищник и не бесплодный
На чужое жадный скопец. ―
Эти камни созданы мною ―
Их сапфирами я зову:
Море будущее ― земное ―
Да воспримет их синеву.
Вот прозрачные аметисты
И ласкающий хризолит,
Где как будто с зеленью чистой
Луч полдневного солнца слит.
Сердце, сердце, шире излейся,
Расточи без счету дары:
Вот огромные глыбы гнейса
И граниты земной коры.
О, скупое сердце Сатурна,
Непочатая глубина,
Опрокинься теперь, как урна,
Обнажись до самого дна!».
Валерий Перелешин
Рафаэль! живописец славный,
Умей моей богоподобной
Царевны образ начертать.
Средь дивного сего чертога
И велелепной высоты
В величестве, в сияньи Бога
Ее изобрази мне ты;
Чтоб, сшед с престола, подавала
Скрыжаль заповедей святых;
Чтобы вселенна принимала
Глас Божий, глас природы в них.
Чтоб дики люди, отдаленны,
Покрыты шерстью, чешуей,
Пернатых перьгм испещренны,
Одеты листьем и корой,
Сошедшися к её престолу
И кротких вняв законов глас,
По желтосмуглым лицам долу
Струили токи слез из глаз.
Струили б слезы, - и блаженство
Своих проразумея дней,
Забыли бы своё равенство
И были все подвластны ей...
Гавриил Романович Державин
