Цитаты на тему «Вестник»
В искусстве (как, впрочем, и в науке) встречаются и такие тёмные вестники, которые лишены тёмных миссий и становятся глашатаями тёмного просто вследствие личных заблуждений. Ярким примером такого деятеля может служить Скрябин. В Бога он веровал и по-своему Его любил, самого себя считал Его вестником и даже пророком, но с удивительной лёгкостью совершал подмены, стал жертвой собственной духовной бесконтрольности и превратился в вестника Дуггура. Мало кто понимает, что в «Поэме экстаза», например, с поразительной откровенностью рисуется именно тот демонический слой с его мистическим сладострастием, с его массовыми сексуальными действами, с его переносом импульса похоти в космический план, и главное, рисуется не под разоблачающим и предупреждающим углом зрения, а как идеал. Естественно, что чуткий слушатель «Поэмы экстаза», совокупления, под конец ощущает как бы внутреннюю размагниченность и глубокую прострацию.
Даниил Леонидович Андреев
Петербург или Киев?» «Будет ли когда исправлена ошибка, сделанная Петром? Будет ли когда средоточие правительственной деятельности перенесено с Ингерманландских болот в страны более плодородные, например, Киев?». Вот вопросы чрезвычайной важности, выдвинутые вперёд неизвестным автором статьи, помещённой в сентябрьской книжке «Русского Вестника» под скромным заглавием: «Заметки о хозяйственном положении России.
Иван Сергеевич Аксаков
«Европеец» твой бесподобен. Мысли, образ выражения, выбор статей, всё небывалое в наших журналах со времён «Вестника Европы» Карамзина, и я думаю, что он будет иметь столько же успеха, как сей последний, ибо для своего времени он имеет все достоинства, которые тот имел для своего. Только не покидай своего дела. Все статьи, тобою писанные, особенно замечательны. Ты не можешь себе представить, с каким восхищением я читал просвещённые страницы твоего журнала, сам себе почти не веря, что читаю русскую прозу, так я привык почерпать подобные впечатления только в иностранных книгах.
Евгений Абрамович Баратынский
Приятно было бы нам приветствовать первые труды, первые успехи знаменитого пор редактора «Вестника Европы». Светильник исторической его критики озарит тундры области бытописаний, а законы словесности, умолкшие при звуках журнальной полемики, заговорят устами учёного редактора. Он не ограничит своих глубокомысленных исследований замечаниями о заглавном листе «Истории государства Российского» или даже рассуждениями о куньих мордках . В критиках собственно литературных мы не будем слышать то брюзгливого ворчанья какого-нибудь старого педанта .
Если г. Каченовский, не написав ни одной книги, достойной некоторого внимания, не напечатав в течение 20 лет ни одной замечательной статьи, снискал, однако ж, себе бессмертную славу, то чего же должно нам ожидать от него, когда наконец он примется за дело не на шутку?
Михаил Трофимович Каченовский
Подкралася осень, умчалося лето,
Туманы легли вместо жгучего света .
Стояли толпой мухоморы, поганки
И ржавые грузди, опёнки, листвянки;
Взрастила их плесень в туманные дни,
Как вестники смерти стояли они.
Их тело кусок за куском отпадало
И воздух дыханьем своим заражало,
И вскоре виднелись одни лишь стволы,
Сырые от влажной, удушливой мглы.
От мёртвых цветов, от осенней погоды
В ручье, будто флёром, подернулись воды,
И шпажной травы разрасталась семья
С корнями узлистыми, точно змея.
Перси Биши Шелли
