Цитаты на тему «Русская» - страница 8
После 1820-го года в русской литературе появился дух изыскательности, или, сказать общее, критицизма, основанного на истинной философии. Вот отчего мы начали глядеть неомрачёнными глазами на все литературы, вот отчего разрушились для нас французские пиитики, пали многие незаслуженные славы, и вот причина нынешнего бурного состояния нашей словесности. И г. Киреевский, и г. Сомов жалуются на неприличность нынешней полемики; правда, что тона полемики нашей похвалить нельзя, но нельзя ей и не порадоваться! Не благо ли уже одно то, что у нас теперь нельзя получить лаврового венка за два-три гладкие стихотворения и за несколько страничек опрятной прозы? Не благо ли та смелость, с какою срывают ныне маски с мнимых дарований, с поддельной учёности и обнажают небывалые заслуги? Гг. Киреевский, Сомов и князь Вяземский беспрестанно толкуют о хорошем тоне, о соблюдении приличий и в то же время сами бранятся, право, не хуже других...
Ксенофонт Алексеевич Полевой
В плену у жизни. Кошмары, вчера было, а кажется, Бог знает когда, время сорвалось... в тёмной комнате на диване один лежу и думаю про какого-нибудь английского писателя, например, про Уэллса, что сидит он на своём месте и творит, а я, русский его товарищ, не творю, а живу в кошмарах и вижу жизнь без человека. Но и то и другое неизбежно ― и человек вне жизни, и жизнь вне человека. Я в плену у жизни и верчусь, как василёк на полевой дороге, приставший к грязному колесу нашей русской телеги.
Михаил Михайлович Пришвин
Я уверен, что арест Александра Исаевича - месть за его книгу, разоблачающую зверства в тюрьмах и лагерях. Если бы власти отнеслись к этой книге как к описанию прошлых бед и тем самым отмежевались от этого позорного прошлого, можно было бы надеяться, что оно не возродится.
Мы воспринимаем арест Солженицына не только как оскорбление русской литературе, но и как оскорбление памяти миллионов погибших, от имени которых он говорит.
Андрей Дмитриевич Сахаров
На съезде российских писателей в коридоре познакомили меня со славным писателем-патриархом Иваном Сергеевичем Соколовым-Микитовым, тончайшим знатоком и нашей русской природы, и нашего русского слова. Тут, конечно, разговор о весне, об охоте, о рыбной ловле. Я ввернул в разговоре, что вот, мол, мечтаю как-нибудь побывать в одном месте, называется что-то вроде Конакова. Иван Сергеевич руками всплеснул от неожиданности:
― Да у меня же там дом! А когда бы вы хотели?
― Поздней осенью.
― Это плохо. Я в это время уж в Ленинграде. Но вот сейчас я напишу записку моему племяннику Борису Петровичу. Вы просто так, погулять, отдохнуть?
― Что вы, я рыбак-подлёдник.
― Тогда попадаете в точку. Там действительно превосходные рыбьи пастбища.
Вот как! Ни больше ни меньше как рыбьи пастбища. Не просто водится рыба, не просто ее там много, а пастбища, то есть, значит, стада, табуны, косяки, отары.
Иван Сергеевич Соколов-Микитов
Особенно задело Сахарова и оскорбило единомыслящих с ним читателей моё выражение в «Письме»: «несравненные страдания, перенесённые русским и украинским народами». Однако я хочу напомнить А. Д., что «ужасы Гражданской войны» далеко не «в равной степени» ударили по всем нациям, а именно по русской и украинской главным образом, это в их теле бушевала революция и сознательно-направленный большевицкий террор: большинство нынешних республик были в отпавшем состоянии, а остальные малые народы до поры щадились и поддерживались по тактике коммунизма, использовались против главного массива. Под видом уничтожения дворянства, духовенства и купечества уничтожались более всего русские и украинцы. А уж русская культура была подавлена прежде и вернее всех: вся старая интеллигенция перестала существовать...
Александр Исаевич Солженицын
К 1948 году, совершенно независимо от Н. Винера, ничего не зная о его трудах, Н. Кобозев в одиночку разработал совсем в иной терминологии и методике то, что за океаном стало кибернетикой .
В течение сорока лет профессор Московского университета, он, разумеется, никогда не был отмечен ни одним государственным поощрением, но постоянно был тесним.
Рассматривая эту книгу как сохранившийся осколок погибшей русской науки, читатель может живей вообразить её несостоявшиеся контуры.
Александр Исаевич Солженицын
«Пушкин - это наше всё» - затёртые слова. Они требуют протирки. Есть у меня такая, может быть, глупая уверенность, что если дети узнают о Пушкине всё - о его лицейских товарищах, обо всех его метаниях, даже узнают всех его любовниц, то, мне кажется, это даст иное, несегодняшнее понимание жизни и как лучами высветит вход в русскую литературу.
Леонид Алексеевич Филатов
Борьбу за трезвую, счастливую жизнь женщина должна начать с себя. Восстановить славную традицию русской женщины: ни при каких обстоятельствах не принимать ни глотка вина! Тогда она имеет моральное право бороться за трезвость в семье, тогда она является примером для мужа и детей. Любые отклонения от этого правила - употреблять «мало», «умеренно» - все равно пьянство, и хорошим примером такая женщина служить не может.
Фёдор Григорьевич Углов
