Цитаты на тему «Статьи»
Я только не имею права касаться в моих статьях власти, религии, политики, нравственности, должностных лиц, благонадежных корпораций, Оперного театра, равно как и других театров, а также всех лиц, имеющих к чему либо отношение, - обо всем же остальном я могу писать совершенно свободно под надзором двух трех цензоров.
Пьер де Бомарше
Родителей арестовали. Я родился в тюрьме. Они - ушли по этапу. Как дед с бабушкой смогли меня из тюрьмы забрать и вырастить?..В нашем селе тогда на Западной Украине каждый третий был выслан, работящие все были, жили неплохо. Дед рассказывал, что и его хотели выслать. Он не был каким-то там богатеем. Но был хорошим и единственным в селе кузнецом. И то ли он откупился, то ли «органы» решили не трогать полезного человека - кузнеца. Так, он и остался на месте. Хотя уже вещи были собраны - ждал высылки в лагеря.
Слава Богу, как-то обошлось. Тогда, в эпоху ГУЛАГа, полстраны, нет, каждый второй сидел. Маму переводили из лагеря в лагерь в Сибири, пока не довезли до Норильска. Дядя - в лагере на Урале сидел. Еще родственники и земляки - здесь, у вас и дальше - на севере, все - с «политическими» статьями сроки отбывали. «Колесо» ГУЛАГа прокатилось по семье.
Ярослав Александрович Евдокимов
Церковь доказала, что не может существовать без поддержки репрессивным аппаратом. Она предлагает нам идеологию, которая не способна ответить на современные вызовы. Она предлагает настолько хрупкую и не выдерживающую никакой критики конструкцию, что оберегать ее можно только при помощи колючей проволоки, дубинок и уголовных статей. Повторяется то, что было до революции семнадцатого года, когда святость Руси обеспечивалась четырнадцатью статьями уголовных уложений. Но разница в том, что теперь все процессы происходят значительно быстрее. И если до революции мы инкубировали в себе общенациональную ненависть в течение двухсот-трехсот лет, то сейчас все это займет месяцы, в крайнем случае - пару лет.
Александр Глебович Невзоров
C момента основания и по сей день РПЦ способна существовать только в тоталитарном варианте, когда ее «эксклюзивность» в общественном пространстве обеспечивается как минимум 14 статьями уголовных уложений, десятком законов и подзаконных актов, штыками, дубинками, нагайками, страхом каторги, ссылки и лишения всех прав состояния (напомню, именно эти факторы позволяли православию сохраниться в качестве главенствующей религии в т.н. «Святой Руси», т.е. в царской России). Никакой другой рецептуры удержания РПЦ на плаву не существует. Стремление современного человека быть свободным, развитие наук, распространение Интернета и пр. - в столь тяжких для религиозного мракобесия условиях для «торжества православия» потребуется, боюсь, уже не 14, а 114 уголовных статей, пятикратное увеличение репрессивного аппарата и изготовление примерно 25 миллионов нагаек.
Александр Глебович Невзоров
... в «Москвитянине» все критики и рецензии подписываются или полными именами, или хоть заглавными буквами имен, и все эти статьи толкуют о чём-то об одном, кажется, о словенстве или славянстве, или о чём-то этаком; но - странное дело!- во всех этих статьях, толкующих об одном, именно одного-то и нет, оттого ли, что гг. сотрудники не совсем понимают, о чём сами говорят, или оттого, что не могут согласиться друг с другом, - от той или другой причины, или по обеим вместе, только в «Москвитянине» часто выходит разноголосица.
Виссарион Григорьевич Белинский
[Г. Сенковский заметил, что я только слегка исправляю слог в статьях «Библиотеки», но я точно не позволял себе изменять мыслей автора, не дерзал ничего исключать, а тем менее навязывать своего, словом, переделывать или пародировать, а только исправлял слог, очищая его от барбаризмов, солецизмов и других жестоких грамматических ошибок. Г. Булгарин сказал, что слог в первом году «Библиотеки», во время моего редакторства, был как жемчуг. Это дружеское преувеличение.] Из булыжного камня жемчужины не выточишь - делано было, что можно.
Николай Иванович Греч
Первый номер «Сатирикона» вышел 1 апреля 1908 года .
И удивительная вещь: о «Стрекозе» никто никогда в газетах и словом не обмолвился, а стоило появиться другому заголовку, как критика зашумела.
Не прошло и года, как название журнала прочно вошло в жизнь и выражения: «темы для "Сатирикона"», «сюжет, достойный "Сатирикона"», «вот материал для сатириконцев» - запестрели на газетных столбцах в серьёзных политических статьях.
Аркадий Тимофеевич Аверченко
