Цитаты на тему «Каламбур»
Ваша слабая сторона, отрицательное начало, подтачивающее все Ваши удачи, все счастливые Ваши подступы и живые вступления к теме, это Ваши частые, почти постоянные переходы от фигур и метафор, основанных на действительно существующих ощущениях, к игре разнозначительными оттенками слова, к голой словесности, к откровенному каламбуру. Неужели и в этом виноват только я? Неужели Вы не замечаете разрушительного, обесценивающего действия этого элемента, подрывающего, подтачивающего все Ваши добрые достижения тем вернее, что почти всегда Вы начинаете Ваши длинные, зачастую растянутые стихи с обрисовки действительно виденного или пережитого, а когда этот неподдельный запас истощится (тут бы и кончить стихотворение), приписываете к нему многословное и натянутое каламбурное дополнение, производящее впечатление рассудочной неподлинности.
Борис Леонидович Пастернак
Что касается сентенции Вознесенского, то она, как мне кажется, возникла следующим образом: он разложил мою фамилию на «Пеле» и «Вин», превратил первое в «пелёнки», а второе в «Windows». Пелёнки я ещё могу понять и простить - все шестидесятники вышли из набоковской «Лолиты». Но вот второй части этого каламбура я принять не могу. Порядочного человека нельзя оскорбить сильнее, чем связав его имя с операционной системой «Виндоуз».
Виктор Олегович Пелевин
...что видим в «дико вдохновенных» излияниях Батюшкова?
Мелькнула, передав свой привет из уже близкого ему будущего, тень Авксентия Поприщина: «наш друг Наполеон» – наподобие «испанского короля», мании гоголевского сумасшедшего. Кесарь, превратившийся в косаря... Святого! Откуда коса? Из Апокалипсиса? Впрочем, договорились не вникать в происхождение стихотворных реалий... В общем, Кесарь – косарь, по бессмысленной, а вернее, над-смысловой логике созвучий – это тоже перекличка с чем-то более поздним, с поэтикой, которая перестанет чураться эффектного каламбура; с той поэтикой, что впервые ярче всего явится в Бенедиктове, продолжится Северяниным, выродится в Вознесенском... Хотя самая цепкая ассоциация – Хлебников, кого, к слову сказать, не могу не вспомнить, говоря о Глазкове.
Владимир Григорьевич Бенедиктов
На самом деле Бахчанян работает в жанре, который можно назвать просто «бахчанян».
Как ни странно, гротескный мир бахчаняновских острот часто куда более похож на реальность, чем самое старательное её копирование. Какой-нибудь каламбур, построенный на незатейливом звуковом сходстве, вдруг открывает бездну смысла. А всё потому, что Бахчанян точно называет явление, присваивает ему меткую этикетку.
Далеко не всегда она справедлива. Часто, как положено гротеску, это одна, причём обратная, сторона медали. С его остротами всегда можно спорить, но, услышав их, невозможно не улыбнуться.
Святого у него действительно немного. Кроме того, он обладает одним крупным недостатком - говорит, что думает. И по ту, и по эту сторону границы. Людей, страдающих таким недугом, любое общество считает лишними. Впрочем, сам Бахчанян полагает, что лишний человек - это звучит гордо.
Александр Александрович Генис
