Цитаты на тему «Страна» - страница 32
Ну разумеется, преступление - не сбрасывать напалмовые бомбы на женщин, детей и стариков, а протестовать против этого. Преступно не уничтожение посевов - что обрекает миллионы на голодную смерть - а протест против этого. Не разрушение электростанций, лепрозориев, школ и плотин - а протест против этого. Не террор и пытки, применяемые «частями специального назначения» в Южном Вьетнаме - а протест против этого. Недемократичны не подавление свободного волеизъявления в Южном Вьетнаме, запрет газет, преследования буддистов - а протест против этого в «свободной» стране. Считается «дурным тоном» бросаться в политиков пудингом и творогом, а вовсе не принимать с официальным визитом тех политиков, по чьей вине стирают с лица земли целые деревни и бомбят города. Считается «дурным тоном» устраивать на вокзалах и уличных перекрестках дискуссии об угнетении вьетнамского народа, а вовсе не колонизировать целый народ под предлогом "борьбы с коммунизмом.
Ульрика Майнхоф
Партия «Справедливая Россия» находится и будет находиться в оппозиции к партии «Единая Россия»... Все, что касается моих личных отношений с Владимиром Путиным оценить может только он сам. Мы с Владимиром Владимировичем Путиным дружим уже более 15 лет... Похоже, это конструктивное сотрудничество нашей партии с председателем Правительства России кому-то очень не нравится и мешает. Кто-то хочет слышать в моих словах то, чего там нет. Поэтому хочу специально сказать, попытка использовать меня, чтобы вбить клин между президентом и премьером, это абсолютно бесполезная затея... То, что Владимир Путин не является членом «Единой России», это хорошо известный факт. Поэтому являясь, по сути, позицией надпартийной в руководстве правительства, и одновременно зная, что наш Президент не является членом какой-либо партии, эти два факта, на мой взгляд, сегодня являются очень важным фактором политической стабильности в нашей стране...
Сергей Михайлович Миронов
Наша страна должна была бы давно сделать выбор между 900-летней православной Россией, отнюдь не идеальной и не совершенной, но в течение 900 лет пытавшейся следовать вполне определённым духовным, нравственным, культурным ценностям, и 70-летней советчиной, совдепией, - называйте, как хотите, - периодом, когда нашу страну пытались сделать совершенно другой. Причём пытались сделать совершенно другой целенаправленно и, в общем, во многом, успешно.
Георгий Николаевич Митрофанов
Когда-то люди понимали, что такое песня. А недавно Дилан признался мне: «Я уже не знаю, что это такое - когда-то знал, теперь - нет», Отчасти в этом виноваты мы сами, отчасти - музыкальная пресса, отрабатывающая на нас свои приемчики. С тупым усердием сокрушая колоссов, она находит свое счастье в том, чтобы пошлость вознести до небес. Сегодня сам бизнес тяжело болен. Он словно сам себя переварил в кучу отбросов. Ведь что сделало Америку великой державой? Изобретательность, предприимчивость, новые идеи. Сегодня она сохранила лишь способность к самопожиранию. Страна сократилась до размеров Лас-Вегаса.
Джони Митчелл
Перед войной мы требовали колоссальных жертв – от рабочих и от крестьян. Крестьянам мало платили за хлеб, за хлопок и за труды – да нечем платить-то было! Из чего платить? Нас упрекают: не учитывали материальные интересы крестьян. Ну, мы бы стали учитывать и, конечно, зашли бы в тупик. На пушки денег не хватало!
Готовились с колоссальным напряжением, больше готовиться, по-моему, невозможно. Ну, может быть, на пять процентов больше можно было сделать, но никак не больше пяти процентов. Из кожи лезли, чтоб подготовить страну к обороне, воодушевляли народ: если завтра война, если завтра в поход, мы сегодня к походу готовы! Ведь не заставляли засыпать, а все время подбадривали, настраивали. Если у всех такое напряжение было, то какая-то нужна и передышка...
Вячеслав Михайлович Молотов
Каждый из нас одинок в этом мире. Каждый заключён в медной башне и может общаться со своими собратьями лишь через посредство знаков. Но знаки не одни для всех, а потому их смысл тёмен и неверен. Мы отчаянно стремимся поделиться с другими сокровищами нашего сердца, но они не знают, как принять их, и потому мы одиноко бредём по жизни бок о бок со своими спутниками, но не заодно с ними, не понимая их и не понятые ими. Мы похожи на людей, что живут в чужой стране, почти не зная их языка; им хочется выразить много прекрасных, глубоких мыслей, но они обречены произносить лишь штампованные фразы из разговорника. В мозгу их бурлят идеи одна интересней другой, а сказать эти люди могут разве что: «Тётушка нашего садовника позабыла дома свой зонтик».
Сомерсет Моэм