Цитаты на тему «Тема» - страница 6
Тема творчества - она, конечно, потрясающая. Жалко, что творчество и я - это вещи, абсолютно ничем не связанные, потому что моё творчество, вот единственное, что хорошо получается - это, вот, могу поговорить, развеселить кого-то, там, туда-сюда, а вот всё, что касается "Что-то делать" - знаете, как говорит моя бабушка "П****еть - не камушки ворочать".
Ксения Анатольевна Собчак
У нас до сих пор все-таки все человечество шло исключительно по пути «иметь». То есть это главный глагол – иметь. Если ты богатый, ты должен иметь более крутую яхту, более крутой дом, более крутой особняк, более крутой телеканал, газету и так далее. Если ты это не имеешь, ты лох. Если ты бедный, ты должен иметь более крутую зубную пасту, стиральный порошок и так далее. Средства массовой информации, посмотри, все заняты исключительно только и только пропагандой темы "иметь". Это как бы ключевой момент. Человечество живет одним глаголом – иметь. Мне кажется, что наступает потихонечку время, уже сильно наступил кризис такого отношения к жизни и то, что нас ждет, я надеюсь, это переход к жизни с глаголом "быть". Это совершенно другая тема. Абсолютно другая тема – быть и иметь.
Станислав Александрович Кучер
Хотя главным образом Лабрюйер живописует нравы, он изображает природу так, как не умел никто из его современников.
Лабрюйер полон этих сверкающих ростков мысли.
Он уже владеет искусством куда более сложным, чем те «переходы», которых слишком прямо требовал Буало, - незаметно для читателя строить книгу с помощью скрытых связей, потом неожиданно обнаруживающихся то здесь, то там. На первый взгляд кажется, что имеешь дело лишь с отрывками, расположенными в беспорядке, и идёшь по книге, как по искусному лабиринту, всё время разматывая невидимую нить. Каждую мысль уточняют, развивают и освещают соседствующие с ней мысли. На каждом шагу здесь вторгается что-нибудь неожиданное, и в этой непрестанной игре - введения в тему и отступления от неё - мы не раз поднимаемся на такие высоты, которые были бы невозможны в логически последовательной речи...
Шарль Огюстен де Сент-Бёв
Философия музыки была на первом плане. Разумеется, об Россини и не говорили, к Моцарту были снисходительны, хотя и находили его детским и бедным, зато производили философские следствия над каждым аккордом Бетховена и очень уважали Шуберта, не столько, думаю, за его превосходные напевы, сколько за то, что он брал философские темы для них, как «Всемогущество божие» ― «Атлас».
Франц Шуберт
Когда несчастные приключения составляют тему рассказов о принцах и людях, действующих в высших сферах, или изображены в трогательных и хорошо обработанных сценах трагедии, они, разумеется, возбуждают в нас ужас, но производят мимолётное, слишком отвлечённое впечатление как происшествия, ничего общего не имеющие с нашей скромной обыденной жизнью. Вместо этих возвышенных сюжетов, я думаю, было бы полезнее, если бы кто-нибудь сумел представить приключения с людьми среднего уровня. Это несомненно произведёт более сильное впечатление на большинство обыкновенных людей.
Ричард Стил
А почему все-таки люди воспринимают действительность своими органами чувств одинаково? Где здесь X? Ощущения или действительность = X? Т. е. органы чувств нам даны (в ограниченном количестве) для того, чтобы «создать», вылепить для себя свой «материальный» мир. Ибо объективно (или то, что мы так называем) мир абсолютно, бесконечно сплошной, ну то есть как ядро самой тяжелой планеты; бесформенный; просто бесконечно огромный кирпич из абсолютной материи. А в силу существования органов чувств (ограниченных) и сознания мы из доступной нашему восприятию части материи создали свой мир. Тот, в котором живем. Наш разум не догадывается о существовании других параметров, других измерений и фантазирует на эту тему в виде математики и физики. Наука не столько познание объективных законов природы, сколько открытие законов, по которым функционирует наше сознание. Этакая музыка. Образ. Символ. Знак. Математический символ истины, соотносящейся с возможностями ее познания нашими мозгами.
Андрей Арсеньевич Тарковский
Труды М. А. Бабкина среди всех церковно-исторических и религиоведческих работ последнего времени имели, вероятно, наиболее впечатляющий «конфессиональный резонанс». Они буквально всколыхнули не только достаточно узкую прослойку церковных интеллектуалов, профессионально работающих в сфере гуманитарного знания, но и широкие круги православной общественности. Среди как сторонников, так и противников точки зрения исследователя оказались яркие, заметные проповедники и публицисты, в том числе, служители алтаря. [...] Работы М. А. Бабкина объективно взрывают ту картину трагической истории Русской Церкви XX века, что обрела в последние два десятилетия статус канонической. Они поднимают тему ответственности высшего духовенства Российской Православной Церкви за свержение монархии в России, за разрушение православного царства. Автор прямо говорит о духовном соперничестве Церкви и монархии в предреволюционные годы и даже ставит вопрос об участии высшего епископата в антимонархическом заговоре.
Михаил Анатольевич Бабкин
Для меня авторская песня - это возможность беседовать, разговаривать с людьми на темы, которые меня волнуют и беспокоят; рассказывать им о том, что меня скребет по нервам, рвет душу и так далее, - в надежде, что их беспокоит то же самое. И если у меня есть собеседник и возможность об этом рассказать, особенно такому большому количеству людей, - это самая большая для меня награда. Авторская песня предполагает непринужденную атмосферу, атмосферу раскованности, дружественности, свободы. В ней нет показухи, приподнятости, зрелищности, отстранения от зрительного зала - нет рампы.
Владимир Высоцкий